Убить стивена кинга (СИ)

Иное дело, что начинающий автор редко уверен в себе на сто процентов, а если уверен, то это уже похоже на болезненное самомнение. Начинающий писатель потому и называется начинающим, что он не может знать всего, что требуется. А знать надо много. Знать надо всё. Или хотя бы стремиться к этому. И только потом, набравшись знаний, освоившись с ними, сделав их частью своей жизни, можно отказываться от них, чтобы они не сковывали и не утягивали в узкое русло строгих жанров и направлений. Но без этих знаний, конечно же, невозможно добиться лёгкости движений. «Что нужно для того, чтобы быть писателем? Прежде и после всего нужен талант, и не о чем здесь беседовать, и не о чем читать лекций. Нельзя научиться стать писателем-художником, – нужно им родиться. Poetae non fiunt, sed nascuntur, – поэтами не делаются, поэтами рождаются», – говорил Вересаев.

ТЕХНОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА

Сочинительством я баловался с раннего детства. Мне нравилось придумывать необыкновенные истории о путешественниках и разных странах. Чаще всего исходным материалом для моих фантазий служили фильмы или фотографии в журналах. Посмотрев что-нибудь, я мгновенно заряжался энергией и быстро выдавал собственную историю, в основе которой лежали переживания от увиденного кино. Это был не пересказ, а самостоятельная история, пробуждённая моими чувствами. Когда в мою жизнь ворвались фильмы с участием Гойко Митича, я провалился в мир индейцев, как в бездну. Из той бездны мне пришлось долго выбираться. Выкарабкавшись, я вытащил с собой много такого, что привело меня в конце концов в мир литературы. Не знаю, стал бы я писателем, если бы не увлечение индейцами, так похожее на болезнь.

Да, пописывал я всегда, но серьёзная литературная жизнь началась, когда я взялся за роман «В поисках своего дома». Я подбирался к нему с того дня, как влюбился в индейцев. Наверное, слово «подбирался» не совсем верное, поскольку я не замысливал никакого романа и вообще в одиннадцать лет не думал о профессии писателя, но мне настолько хотелось прочитать что-нибудь такое, чего не было в библиотеке, что я принялся сочинять это «что-нибудь» для себя. В основном это были разрозненные, не связанные между собой сценки с участием индейцев, примитивные и плоские, наполненные лишь моей влюблённостью и полным отсутствием знаний. Из прочитанных в школьные годы книг об индейцах только «Харка – сын вождя» по-настоящему покорила моё мальчишеское сердце и надолго стала любимым литературным произведением. Фенимор Купер и Майн Рид не понравились мне, скорее наоборот – разочаровали. Они были слишком ненастоящими, театральными, картонными. Ни одна из тех книг не позволила мне ощутить атмосферу и дух времени. Впрочем, в некоторых книгах встречались эпизоды, обладавшие такой магической притягательностью, что мне делалось не по себе. Они приковывали моё внимание (не всё произведение, а отдельные фрагменты) и удерживали его бесконечно долго. Помню, как поразила меня сцена в книге Брета Гарта «Степной найдёныш», где потерявшийся в прерии мальчик вдруг увидел неподалёку от себя индейца: