Убить в себе жалость

Рожнов занимался не своим делом, но на данном этапе дефицит времени отсутствовал, к тому же кое-кто из лидеров "киевлян" так или иначе попадал под определение очередников. В ответ на инициативу подчиненного начальник пожал плечами: работа Рожнова не пройдет впустую. Если не будет задействована по назначению, то анализ, проведенный профессионалом, останется, и впоследствии его можно рассматривать в качестве комментария. На проделанной таким образом работе можно учить молодые кадры, а отдельные моменты впору использовать в учебниках или справочниках следователя.

Главная же причина этой волокиты заключалась в том, что Рожнов, держа нити расследования в своих руках, надеялся выйти на след неизвестного Василия, которого перед смертью упомянул Яцкевич, — а тот практически был в курсе всех дел: знал, чем занимается Рожнов, кого использует в своей грязной игре. Ни картотеки, ни электронные библиотеки, ни работа с людьми не подвинули Рожнова вперед, сплошное топтание на месте, удрученно думал он, проклиная покойного Яцкевича. Порой ему казалось, что Андрей напоследок таким вот оригинальным образом подшутил на Белоноговым. Вот если бы сам полковник присутствовал при кончине Андрея, он бы в короткое время разобрался, что к чему.

Так что Рожнову пришлось взвалить на плечи дополнительную работу.

Так же, как и прокурор Волков, полковник пришел к выводу, что запрос депутата Воропаева выглядел наспех выполненным, о чем полковник сообщил Ирине Архиповой, которая помогала ему разобраться в полученных материалах.

— Почему наспех? — не поняла Архипова.

— Во-первых, потому, что депутатский запрос был направлен не по адресу, однако Волков поступил грамотно, не переадресовав его, а ответив Воропаеву. Лично мне депутат Воропаев видится с перекосившимся крестом на горбу, который он вынужден нести на себе. Скорее всего Воропаев старается уйти от влияния ОПГ "киевская" и, оказывая подобные услуги, демонстративно не укладывается в сроки и дает понять, что подобные просьбы являются для него обузой. Но как бы депутат ни старался, уйти из-под влияния организованной преступной группировки ему вряд ли удастся.

— Складно, — кивнула Архипова. — А еще варианты у тебя есть?

— У меня есть варианты, но мне понравился этот, — с долей самодовольства ответил Рожнов, игриво подмигивая коллеге. Он умело играл роль, видел себя как бы со стороны и не мог не порадоваться. — Итак, запрос Воропаева подтверждает, что Ширяевой заинтересовались всерьез, а необоснованные заявления Олега Шустова постепенно обретают очертания.

Действия Рожнова были оправданы, вдобавок ко всему перед Архиповой он грамотно отрабатывал визит Шустова. Махни он на все рукой, это выглядело бы подозрительно, так как не сомневался, что Архипова доложила о визите Шустова вышестоящему начальству.

Он отложил в сторону копии документов из дела об изнасиловании, передал их Архиповой, а сам взялся за изучение бумаг, касающихся самоубийства Ширяевой. Вот тут был настоящий интерес к делу, к которому он приложил руку. Ознакомившись с заключением судебного медика, полковник, теребя мочку уха, надолго задумался. Ирина взяла со стола документы и внимательно прочла их.

— Все говорит за то, что судья действительно повесилась, высказался полковник, — но довольно четко прослеживается ход следствия, красиво, очень красиво указывающий на обнаруженное в квартире Ширяевой пособие по групповой психотерапии. Улавливаешь логику следователя прокуратуры? — спросил он. Спросил потому, что такой факт мимо опытной Архиповой вряд ли проскочит. И опередил ее.

Логика следователя выглядела убедительно, чему Рожнов не мог не порадоваться: почерпнутые из пособия знания подвигли судью к индивидуальному подходу или самолечению; достаточно специализированная книга, практически предназначенная для эксперта в области психологии, дала лишь поверхностное представление о методах лечения, что способствовало душевному срыву, а затем подтолкнуло на мысль о самоубийстве. Этому предшествовало трагическое событие, нанесшее Ширяевой душевную травму, которую та пыталась залечить с помощью сеансов психотерапии. Выводы следователя были подтверждены мнением эксперта-психолога, который не отрицал, что самолечение могло привести к акту самоубийства.

— Если следователь фабрикует дело, — ответила Архипова, — то он достаточно хорошо осведомлен о сеансах групповой психотерапии.

— Или, — добавил Рожнов, — по крайней мере должен знать о существовании практического руководства в квартире Ширяевой. Иначе как объяснить такие короткие сроки, в которые уложился следователь?

— Если только эта злосчастная книга не лежала в ногах умершей. — Ирина неотрывно смотрела на начальника.

Рожнов понял ее мысль. Насчет Архиповой он не ошибся, она действительно ловила все на лету.

— Так-так, посмотрим, — он пробежал глазами несколько листов из дела и нашел то, что искал. — Ты совершенно права, книга была обнаружена в книжном шкафу при повторном осмотре места происшествия, являющегося квартирой Валентины Ширяевой.

— Вот здесь следователь явно прокололся.