Убить Вампира-Завоевателя

Я могла узнать все эти вещи. И все же старый образ цветных клочков, развевающихся на ветру, пришел ко мне, и я так отчаянно желал увидеть все это отсюда. Зрелище, которое мой десятилетний ребенок, без сомнения, счел бы невероятным.

Это было бы прекрасным завершающим зрелищем.

Я успела подумать об этом лишь на мгновение, потому что затем мое внимание переключилось на присутствующих на платформе — одного над всеми, слишком сильного, чтобы его игнорировать.

Атриус.

Эреккус тоже был там, связанный и скованный, как и пять других воинов-вампиров — неужели их захватили с поля боя? Я не позволяла себе гадать, иначе рисковал почувствовать то, чего не должен был чувствовать. На окраине круга стояли два пожилых Арахессена в плащах — предположительно советники, о которых упоминала на ужине Зрячая Мать. Все вампиры были под сильным воздействием снотворного. Тем не менее я чувствовал, как их гнев дико и безуспешно пробивается сквозь дымку полубессознательного состояния.

Никто из них не сражался так упорно, как Атриус.

На него, как я сразу понял, действовала более мощная магия, чем на остальных, но и ее оказалось недостаточно. В его ауре не было ни капли бешеной, беспорядочной борьбы. Вместо этого его ярость была ровной и постоянной.

Он стоял посередине, без рубашки, привалившись телом к каменному столбу. Его волосы были распущены и беспорядочно разметались по плечам и груди, покрытой все еще кровоточащими ранами от нашей битвы. Его ресницы трепетали, когда он силился удержать их открытыми.

Когда я ступила на платформу, его голова с трудом поднялась. Я мучительно ясно ощутила внезапный всплеск эмоций, охвативших его при виде меня, — все они были противоречивы. Привязанность. Защищенность. Обида. Злость.

Все они были и исчезли в одно мгновение, скрытые за стальной стеной.

Ткачиха, я завидовала ему, потому что мне было гораздо труднее подавить все, что я чувствовала. Я даже не могла позволить себе признать это, потому что если бы признала, то не смогла бы запихнуть ничего из этого обратно в коробку.

В присутствии Зрячей матери я должен был чувствовать только благодарность. Преданность.

Я вытеснил эти чувства на передний план, заставив их заглушить все остальное. Я была Арахессеном. Я была дочерью Госпожи Судьбы. Я была служителем Акаэи. Это было все, чем я когда-либо была. Все, чем я когда-либо буду. Все, кем я хотела быть.

Зрячая вела меня по узкой дорожке с серебряными перилами к алтарю, и ее пышные лазурно-голубые юбки шуршали при каждом движении. Ее шаги стали немного шаткими, а руки сжимали серебряные перила. Я был уверен, что если бы ее глаза были видны, то зрачки были бы огромными. Коктейль из трав и лекарств в ее вине, призванный открыть проход между ней и миром богов, подействовал быстро.

К тому времени как она добралась до алтаря, она едва стояла прямо. Мне пришлось протянуть ей руку, чтобы она смогла подняться по ступеням.

Зрячая опустилась на алтарь, прижав ладони к камню и склонив голову, переводя дыхание.

— Я уже чувствую это, — сказала она. — Путь к богам.

Даже ее голос звучал отстраненно.

— Все мои силы понадобятся, чтобы привлечь внимание Акаэи, — продолжила она. — Чтобы путь был открыт. Подношение будет зависеть от тебя.

Дрожащей рукой она порылась в своих шелковых одеждах. Затем она извлекла кинжал, тонкое лезвие которого сверкнуло серебром в лунном свете.

Кинжал. Мой кинжал.

— Ты узнаешь, когда, — сказала она. — Ты почувствуешь это. Сначала отдай ей его голову. А потом кровь остальных. — Она слегка рассмеялась, слабо выдохнув. — Голова вампира, которого коснулась Ньяксиа. Какое подношение. Сегодня мы заслужим неплохую услугу, Силина.

— Да, — согласилась я. Моя рука сомкнулась на рукояти клинка, такого холодного, что я едва не вздрогнул. Мой голос звучал так, словно принадлежал незнакомцу.

Взгляд Атриуса, твердый и жесткий, несмотря на его почти полное бессознательное состояние, пронзал мою спину дюйм за дюймом, его внимание стекало по позвоночнику, как кровь.

В воздухе повисло предвкушение.

Наконец Зрячая Мать подняла голову. Выпрямила спину. Каждый мускул двигался с удивительным изяществом, и это было не похоже на то, как она двигалась под действием наркотиков несколько секунд назад. Она подняла подбородок, лицо наклонила к небу, ладони раскрыла по бокам, словно желая отдать небесам как можно больше себя.

— Пора, — пробормотала она. — Зажги огонь. Давайте начнем.

ГЛАВА 46

Если у вас и были какие-то сомнения в том, что в здешних ночах царит магия, то, как разгорелось пламя — словно оно было готово поглотить весь мир, — развеяло их. Мне пришлось отпрыгнуть от костра, прикрывая лицо руками, как только я уронила спичку. Мои ритуальные костры во время Хождения по Нитям были смехотворны по сравнению с этим. Это был шпиль света, пронзающий все небо, словно пламя пыталось дотянуться до самих богов.

И боги, в свою очередь, потянулись обратно.