Убить ворона

Прямо за елкой тянулась свежая лыжня, по которой на коленях ползал Марат и что-то рассматривал. Заметив Грязнова, он молча подал ему какой-то серо-красный предмет. Это была вязаная окровавленная перчатка. Наступила томительная пауза. Тайга по-прежнему хранила гробовое молчание. Ведьмина избушка не подавала никаких признаков жизни и казалась ненастоящей, лубочной картинкой. Неожиданно ухнули глухие взрывы. Это огонь на пожаре, вероятно, добрался до остатков бензина. Марат вздрогнул, по его лицу прошла судорога. Нервы у парня, по-видимому, сдавали. Больше медлить было нельзя.

– Не отставать! Давай держись, орел, изо всех сил! – шепнул Грязнов одними губами. Он не был уверен, что Марат расслышал, но смысл его горячей просьбы понятен оказался и без слов. Как сомнамбула, Солдатик двинулся за Грязновым, наступая след в след за своим старшим товарищем. Тотчас же где-то снова мелко и часто забарабанило, на этот раз Грязнов различил звук пистолета. Скорее всего, это стрелял Антон.

У высокого крыльца зимовки, охраняемого по бокам двумя вековечными елями, касаясь головой нижних ступенек, валялся, широко раскинув руки, труп мужчины с пробитой грудью. Кровь уже успела застыть на морозе и превратилась в бурый лед. Грязнову даже не стоило доставать фотографии. Как бы гримаса смерти ни обезобразила убитого, в нем уверенно можно было опознать бородатого Бурчуладзе.

– Стоять на стреме! – приказал Грязнов и, перепрыгнув через труп, бросился в избушку.

Дом еще не успел выстыть и хранил остатки хозяйского тепла. На полу единственной, достаточно ухоженной комнаты лежала шкура медведя, похожая на ту, с которой Слава срисовывал план зимовок, кругом валялись патроны. По всему было видно, что кто-то изрядно порушил аккуратный порядок, поддерживаемый в доме. Кто-то спешно собирался, лихорадочно что-то искал, разбрасывая все ненужное, ненароком попавшееся под руку.

На улице Марат, давно забывший о морозе и своем туалетном желании, пугливо озираясь, стерег труп Бурчуладзе.

– Где же Антон? – Грязнов наклонился к убитому. – Огнестрельное ранение из ружья. Били почти в упор. Смерть наступила, вероятно, мгновенно. Преступник хитрый и ловкий – он успел прицелиться, взвести курок, выстрелить прежде, чем жертва прореагировала, а ведь Бурчуладзе не новобранец нашей армии, – Слава красноречиво взглянул на Марата, – а опытный егерь.

За деревьями замелькала знакомая пятнистая фигура. Антон, красный как рак, возбужденный, тяжело дышащий, не мог говорить, пока не выпил полный ковшик воды.

– Не-е… Я не смог его поймать. – Телячьи круглые глазки парня виновато скосились на Грязнова.

– Кого?

– Я поехал вокруг зимовки, как мы договорились. Гляжу издалека, человек лежит у крылечка. Я стал приворачивать поближе, помня, что вы велели мне не рисковать. Тут я увидел, что за домом стоит какой-то человек и прилаживает лыжи. Я попытался незаметно к нему подкрасться, не спугнуть, но он, гад, прямо почувствовал задом. Как рванет! Я за ним. Но уж больно хорошо он бегает. Прямо мастер спорта какой-то. Меня в школе никто не обгонял.

– Как он выглядел, этот мастер? Высокий?

– Не-е… Такой обыкновенный. С порванным рукавом, в тулупе овчинном.

– На этого похож? – показал фото Савельева Грязнов.

– Да разве я его успел рассмотреть? Вроде похож…

– Вероятно, это и есть убийца Бурчуладзе. Не расстраивайся, орел. Благодари Господа Бога, что он тебя не подстрелил. А найти мы его найдем. И машину спалил, хитрый, сволочь, – почесал затылок Грязнов, – чтоб никому не досталась. Давай, орел, – обратился Слава к Солдатику, – ты у нас самый находчивый, поищи брезентик или тряпку какую. Бурчуладзе с собой придется прихватить. Плохо работаем, не успели. Теперь, кровь из носу, нужно отловить человека на лыжах. Пошевеливайся, орлы.

Однако пока Антон с Маратом упаковывали труп убитого, пока, обливаясь потом, тащили его в вертолет, пока Грязнов осмотрел местность в поисках пуль, патронов и прочих вещественных доказательств, убийца смог затеряться в тайге. Антон вел пилота по той лыжне, которая была ему знакома, вертолет почти касался макушек деревьев, рискуя налететь на крону. Пилот демонстрировал чудеса мастерства, подкрепляя их основательной дозой мата.

– Вон он! – гордый своей прозорливостью завопил Солдатик, тыча пальцем в иллюминатор.