Убить ворона

– Ага, – снова легко сказал Турецкий. – Поэтому ни в коей мере ни намибийская, ни новогорская катастрофы не были трагическими случайностями. Это были страшные диверсии. Повторяю, тысяча человек погибли.

– Но для чего?! Для чего?! – всплеснул руками хозяин.

– Вы невнимательно читаете или я плохой писатель. Самолеты. Истребители. Их в «Антеях» не было. Они были украдены и проданы раньше. Знаете куда? В Иран. И это точно доказано и задокументировано, – опередил вопрос хозяина Турецкий.

– Но как?! Это невозможно! Каждую такую продажу Президент санкционирует.

– Видно, не каждую. Впрочем, сам механизм мы еще выясняем.

– Нет. Воля ваша, Александр Борисович, но мне срочно надо позвонить, вы мне тут такого наговорили, что даже если десять процентов из этого правда…

– Сто десять. Не надо пока никуда звонить, Игорь Андреевич. Дослушайте.

– Но убить тысячу человек, ради чего?!

– Деньги. Огромные деньги. Я так думаю, шахтерам за год уплатить хватило бы. Но я продолжу. Теперь, если позволите, перейду к началу.

– К началу, – не сразу понял хозяин. – Еще и начало было?

– Конечно. Перед развитием действия – начало. Вот только с чего бы начать?

Турецкий мягко глотнул из бокала. Задумался. Потом посмотрел на часы.

– С убитой крысы, что ли? Или с магазинчика, где шоколад был.

Игорь Андреевич чуть склонил голову набок, он не понимал.

– Да, начну с крысы. Жил-был мальчик Витя. По фамилии Чирков. У него рано умерли родители, пришлось его отдавать в детский дом. А там у Вити был закадычный друг. Нет, не хватает. Больше, чем друг. Куда больше. Невероятно больше. Это был старший друг, которого мальчик Витя обожествлял. И этот друг вел мальчика Витю по жизни. От маленького преступления к большому. Витя ни к кому не знал жалости. Он был жестоким и кровавым убийцей. Но свет в его окошке был – этот Друг с большой буквы. Вам интересно?… – сам себя остановил Турецкий. Это был удар в самую точку. Хозяин слушал и не перебивал. Не высказывал недоумения, почему это вдруг ему рассказывают про какого-то детдомовского мальчика. И Турецкий его на этой мелочи поймал.

– Я слушаю, – вежливо пожал плечами хозяин. Почти, можно сказать, свел на нет удар Турецкого.

– Я продолжаю. Но их пути быстро разошлись. Друга усыновила какая-то приличная семья. А Витя остался один. Но ненадолго. Как только Витя встал на ноги, отслужил, он сам нашел своего старшего друга, который уже заканчивал вуз, который имел впереди прекрасную карьеру и вообще виды на обстоятельную жизнь. И Чирков, теперь он уже был не мальчик, позавидовал бы своему другу и оставил его навсегда в приличном обществе, если бы друг этого только захотел.

Но друг хотел сидеть на двух стульях…

– Стоп, Александр Борисович. О чем-то я начинаю догадываться, хотя, сознаюсь, это вовсе не просто. Наверняка вы не для красивого слога рассказываете мне всю эту душещипательную историю. Наверняка вы что-то этакое обо мне предполагаете. Но вот тут я и теряюсь: а что, собственно? Какой-то мальчик, какой-то друг…

– Это такой литературный прием, – хитро улыбнулся Турецкий и снова поглядел на часы. – Это чтоб еще больше заинтриговать.

– Ох, Александр Борисович, что мы, как дети…

– Ну имейте терпение, Игорь Андреевич. Я же гость.

– Да я уже, честно сказать, раскаиваюсь, что позвал вас, – горько усмехнулся хозяин.

– Мне недолго осталось.

– Вы все на часы поглядываете. Торопитесь?

– Нет. Так вот этот Чирков – друга оставим на время, – промышлял самым настоящим разбоем. Ради денег ни перед чем не останавливался. Хотя тут все относительно. Промышлял он разбоем, промышлял, а вдруг – такой абсурд: убивает всю семью, не взяв с нее ни копейки. Что такое, почему? Оказывается, семья эта связана была с его другом. И, видно, пригрозила, в случае чего, другу Чиркова всякие неприятности устроить. Только один мальчик из всей семьи остался в живых. Но толку от него нет – аутист. Ну вот, а теперь перейдем к более понятным нам делам. На счету в швейцарском банке у этого Чиркова оказывается почти библейская сумма – тридцать три миллиона долларов. Откуда такие деньги у обыкновенного вымогателя? Копнули. Из Ирана. Чувствуете связь? Правильно. Чирков имел прямое отношение ко всем вышеперечисленным безобразиям. Не знаю пока точно, но идея, видать, была его. Он к пропавшим самолетам и погибшим людям свою лапу приложил. А? Каково?

– Вы его взяли?

– Взяли, – вяло ответил Турецкий. – Но упустили. Он теперь уже…

– Он теперь уже за границей, – закончил за Турецкого Игорь Андреевич.

– Н-не думаю, – протянул Турецкий. – Даже больше того, уверен, что он еще здесь.

– Значит, так закопался, что не сыщешь.

– Тоже не думаю. Думаю даже, что скоро он должен к другу своему наведаться.

– Да что за друг-то?! – почти вспылил хозяин.

Турецкий выдержал мхатовскую паузу и сказал ровно:

– Вы, Игорь Андреевич.

Манченко выбрал единственно верную реакцию в таких случаях – он весело засмеялся.

Потом встал, распахнул дверь в переднюю и сказал устало:

– Все, пошел вон.

«Молодец, – отметил про себя Турецкий. – Точно держится».