Убит заочно

Тогда я решил опять отправить его в морское путешествие, но на этот раз на более длительный срок. Вчера, однако, когда я сообщил ему о моем решении, он просто обезумел и напрочь отказался от поездки. Вначале он говорил, что не сможет жить без Эгретии, что я отправляю его в ссылку, подвергаю остракизму, что с таким же успехом я мог бы просто казнить его. Но я стоял на своем. Тогда он просто впал в бешенство, начал поносить меня самыми что ни на есть оскорбительными словами. Я распорядился, чтобы мой приказчик отвел Кэзо в его комнату. Еще какое-то время оттуда доносились ругань и вопли, но потом он, казалось, утих».

Рон остановился и сделал глубокий вдох, собираясь с духом. «Мой приказчик запирал дом, как обычно, в полночь. Он любил Кэзо, поэтому решил заглянуть к нему в комнату. Кэзо там не оказалось, но мой приказчик решил, что он выскочил на секунду за едой. Он начал его искать и уже хотел было звать меня, как вдруг увидел, как Кэзо возвращается с улицы. Он проследил за ним до его комнаты и остался доволен тем, что мой сын, казалось, пришел в себя. Однако утром, заглянув к Кэзо, он нашел его мертвым. Мальчик лежал на кровати с ужасной гримасой на лице. Его лицо… Вы вскоре поймете, почему меня так потрясли и смутили обстоятельства его смерти. Я хочу знать, как и почему он умер прошлой ночью. Хотя бы потому, что это хотела бы знать его мать, моя покойная жена».

* * *

Мы шли вместе – Корпио вел всех впереди, Тифей следовал за мной. Пройдя атриум, через небольшой коридор мы вышли в роскошный открытый сад. Мы направлялись к жилым и спальным помещениям в глубине особняка. На подходе я заметил выходящую на океан лоджию, между колонн которой открывались великолепные виды.

«Об этом еще никто не знает, – продолжал Корпио, пока мы шли, – кроме нас троих и моего приказчика. Мы заперли двери и не позволяли никому входить. Когда мы слегка оправились от шока, Тифей вспомнил о вас и вашем… опыте в подобных вопросах».

Мы остановились перед закрытой комнатой, и у меня по спине пробежал холодок. Я уже ощутил этот вполне различимый запах. Дверь в комнату охранял невысокий лысый мужчина изможденного вида, которого Корпио представил как своего приказчика. Он кивнул ему, и тот открыл запор и распахнул дверь. «Посмотрите сами, – сказал Корпио. – Мы оставили все в том виде, в котором обнаружили».

Когда я зашел в комнату, ставни все еще были закрыты и утренний свет пробивался сквозь щели, едва освещая все вокруг. Я мог рассмотреть очертания фигуры, лежащей на роскошной кровати, и отчетливо почувствовал запах опорожненного кишечника.

Я подошел ближе. Кэзо лежал на спине. Его тело было уже туго натянуто в результате трупного окоченения. Руки лежали вдоль туловища, поясница – выгнута над матрасом. Казалось, будто он застыл в болевом спазме. Я перевел взгляд на его лицо, и мое впечатление усилилось. Его глаза были зажмурены, ноздри раздуты, рот оскален в гримасе ужаса. Казалось, еще слышен слабый скрежет его зубов.

Я видел, как люди умирают – некоторые в сильных болевых спазмах, некоторых трупное окоченение застает в весьма необычных позах. Но я еще ни разу не видел, чтобы люди умирали, а их тела застывали посреди такого ужасного спазма.

Помимо запаха пота, мочи и фекалий, я чуял едкий сладковатый аромат, говорящий о начале серьезного дела, за которое можно получить хорошие деньги. Я подошел к окну и открыл ставни. Сзади раздался сдавленный крик. Я повернулся и осмотрел тело. Кэзо был красивым юношей лет восемнадцати, с золотистыми волосами до плеч, гладкой кожей, крепким подбородком и скулами и длинным носом. Он был олицетворением здоровья, если бы не признаки явно болезненной смерти.

Подойдя к кровати, я провел кончиками пальцев по предплечью Кэзо. Ощутил под рукой гусиную кожу, от чего меня передернуло. Я опустился возле него на колени и попытался аккуратно открыть ему глаза. Мускулатура его лица была сильно сжата и не поддавалась. Я попытался разжать ему зубы но это также было бесполезно, они были стиснуты слишком крепко, без единой щели.

Я отбросил легкое одеяло, оголив его тело. Сзади послышались резкие вздохи, и я едва сдержался, чтобы не отреагировать. Кэзо был юношей с хорошим телосложением. Он лежал перед нами обнаженный; поясница вздернута над матрасом. Но вовсе не это вызывало ужас. На его груди, прямо над сердцем, была выцарапана красно-фиолетовая татуировка с изображением семиконечной звезды. От нее лучи проходили вдоль ребер, огибая его торс и не касаясь живота. Наклонившись, я увидел слабые синие следы, проходившие вокруг красных линий; все они спускались по бокам к его тазу и гениталиям, обвивая мужское достоинство.

Едкий сладковатый запах, будоражащее прикосновение, татуировка – этого было вполне достаточно для того, чтобы установить общую причину смерти, но мне требовалось больше информации – и была единственная возможность получить ее. Достав нож из внутреннего кармана своей туники, я взглянул на Корпио.

«Могу я?»

Он смотрел на меня безучастно.