Убитая монета

Виноградов подумал, что было бы любопытно посмотреть, как на эти слова отреагировал бы Живчик. К сожалению, или к счастью, консультанта Владимира Александровича сегодня ни на выступление господина Широкова, ни на сам аукцион не пустили, очень вежливо, но достаточно жестко. После того, как охрана остановила их перед лифтом, Живчик, конечно, изобразил возмущение, но не особо активно — любой аукцион, согласно общепринятым правилам, может без объяснения причин отказать человеку в праве участвовать и присутствовать в торгах. А после сорванных вчера переговоров, видимо, ничего другого ожидать и не следовало, поэтому они договорились, что адвокат пройдет один, а его спутник пока подождет в холле гостиницы и непременно что-нибудь придумает…

— Приведите хотя бы один пример?

— Да вот он, господа и дамы, сейчас перед вами, — Широков приложил ладони к собственной груди, и сразу же широко улыбнулся, показывая, что говорит не всерьез.

Зал отозвался на его шутку, и вопросы от журналистов последовали один за другим:

— О чем вы мечтаете?

— У меня действительно есть мечта, господа. Я хотел бы создать новый, современный корпус российских монет — от Петра Первого до Николая Второго. Это, как с первым собранием Великого князя Георгия Михайловича, обязательно должен быть коллектив авторов. Выяснилось, что по разным причинам нет ни одного всеобъемлющего каталога по Российской Империи.

— Есть ли в подготовке аукционов какие-то секреты?

— Секретов нет, но есть разные психологические тонкости. Потому что аукцион — это, в первую очередь, праздник нумизматики… праздник для настоящих коллекционеров…

— Поделитесь тогда секретом собственного успеха.

— Все успехи и неудачи — от любимой жены и собаки. У меня корги, это такая человекообразная порода. Когда-то я, помнится, даже хотел фотографию со своей собакой поместить на сайт одной известной нумизматической фирмы, но получил вежливый отказ — мол, если выложить такое фото, все клиенты будут обращаться только ко мне.

— Что вы можете пожелать человеку, который только начинает свой путь в нумизматике?

— Надо верить в себя, господа. Ну, и немного удачи тоже не помешает…

Андрей Адольфович еще не закончил ответ, когда открылась дверь, и в конференц-зал даже не зашел, а ворвался прекрасно знакомый Владимиру Александровичу молодой человек по имени Йозеф. Торопливо, почти бегом, преодолев расстояние до столика, за которым сидели Широков и менеджер по связям со средствами массовой информации, Йозеф бесцеремонно прикрыл ладонью микрофон и что-то заговорил прямо на ухо организатору аукциона. Адвокат Виноградов, как и большинство находящихся в зале, попытался понять или догадаться, о чем они говорят, но в этот момент опять услышал голос мужчины, сидевшего за спиной:

— Владимир Александрович, или мне таки кажется, или у них что-то случилось…

* * *

В мужском туалете для персонала гостиницы оказалось на удивление многолюдно.

— Господин Широков, вы знаете этого человека?

— Да, я его знал.

Надо сказать, что ответ в прошедшем времени ни у кого не вызвало удивления. Слишком неподходящей для живого человека была поза мужчины, которого показали Андрею Адольфовичу. Покойный сидел на унитазе, широко, почти на ширину кабинки, расставив колени и привалившись спиной к белоснежному кафелю. При этом обе ладони его свешивались почти до пола, основательно залитого кровью, шея неестественно вывернулась набок, а над ухом темнела глубокая рваная рана.

— Вам известно, как его зовут?

Андрей Александрович без труда вспомнил имя и фамилию Живчика, поэтому сразу назвал ее полицейскому. Тот посмотрел на стоящего рядом мужчину в штатском, потом на паспорт, который держал в руках, и кивнул — видимо, прозвучавшие данные полностью соответствовали тому, что было написано в документе.

— Пойдемте, — пригласил полицейский, но почти сразу же спохватился:

— Господин Широков, я полагаю, вы не откажетесь ответить еще на несколько вопросов?

— Да, разумеется. — Андрей Адольфович много лет назад стал гражданином Австрии, и при общении с представителями властей старался вести себя, как подобает добропорядочному европейцу. Тем не менее, он посмотрел на циферблат своих часов:

— Надеюсь, господа, это не займет много времени? Открытие аукциона, вы же понимаете…

— О, разумеется! Всего несколько минут. Я не сомневался, что мы можем рассчитывать на вашу помощь и содействие…

Почти в самом конце служебного коридора, в небольшом помещении пульта охраны, места едва хватило на четверых мужчин. Насколько понял Андрей Адольфович, администрация респектабельного отеля совсем не горела желанием привлекать внимание постояльцев и прессы к неприятному во всех отношениях происшествию:

— Я инспектор Бауэр, отдел по расследованию убийств, — назвал себя полицейский, — Это господин Шульце, он представляет Европол[11].

Второй мужчина в штатском вежливо привстал и даже обозначил нечто вроде поклона.

— О, вот даже как?