Убитая монета

Андрей Адольфович, которому по роду профессиональной деятельности достаточно много приходилось иметь дело с правоохранительными органами европейских стран, прекрасно знал, что, помимо всего прочего, эта уважаемая организация координирует деятельность экспертного сообщества, проводит совместные расследования с национальными правоохранительными органами и координирует их операции на внутренних европейских границах. Начиная с 2002 года Европол получил также право участвовать в совместных расследованиях стран-участников, а также требовать от них проведения определенных расследований. В том числе, расследования имущественных и финансовых преступлений, включая легализацию преступных доходов и фальшивомонетничество.

— Очень приятно.

Называть третьего человека — молодого, улыбчивого блондина, занявшего место в углу, рядом с электронной панелью и мониторами, полицейский, видимо, не посчитал обязательным. Очевидно, это был сотрудник службы безопасности отеля, и присутствовал он здесь только для соблюдения неких профессиональных приличий.

— Прошу прощения, господин Широков, как правильно пишется ваша фамилия?

— Вот, пожалуйста, — Андрей Адольфович достал из специального держателя визитную карточку.

— Спасибо, очень любезно… — Инспектор положил перед собой белый матовый прямоугольник. — Простите, а что значат эти две буквы DD?

— Это сокращение, оно означает, что у меня две докторские степени. По экономике и по истории.

— О-о, — полицейский уважительно кивнул и переглянулся с коллегой. — Может быть, кофе?

Начало разговора напоминало сцену из плохого сериала.

— Давайте лучше сразу перейдем к делу.

— Согласен, — инспектор достал большой блокнот с разлинованными страницами и дешевую шариковую ручку:

— Господин Широков, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с убитым господином…? — Он с трудом, но все-таки произнес непростую для иностранца фамилию Живчика.

— Этот господин приходил ко мне вчера на деловые переговоры.

— Если не секрет, о чем были переговоры?

— Речь шла о нумизматике. Коммерческое предложение.

Полицейский понял, что более подробного ответа не получит, и продолжил:

— Он был один?

— Нет, в сопровождении адвоката.

— Когда и при каких обстоятельствах вы его видели в последний раз?

— Сегодня. Приблизительно два или три часа назад. Он хотел присутствовать на торгах, но мы его не пустили.

— Он был один? — Повторил вопрос полицейский.

— Нет, также вдвоем с адвокатом.

Молодой человек за пультом что-то включил, и на одном из мониторов ожила запись камеры видеонаблюдения, сделанная еще до начала пресс-конференции. Звука не было, но судя по жестикуляции Живчика, он настойчиво требовал от охранников пропустить его, возмущался и даже, наверное, угрожал. Впрочем, продолжалось это совсем недолго — коротко переговорив о чем-то со стоявшим рядом человеком, теперешний покойник развернулся и пошел куда-то вниз по лестнице. А его спутник без всяких проблем миновал охрану, направился дальше по коридору и пропал из поля зрения.

— Человек, который с ним… это и есть адвокат?

— Да, это адвокат из России.

— Спасибо, доктор… — Инспектор сделал очередную пометку в блокноте и поинтересовался:

— Почему вы не разрешили этому господину присутствовать на аукционе?

— Аукцион, согласно общепринятым правилам, может без объяснения причин отказать любому в праве участвовать в торгах. Во всех аукционных правилах это предусматривается.

— Ав данном случае?

— Я обязан отвечать на этот вопрос?

— Вы вообще-то можете…

— Понимаете, господа, — немного помедлил Широков. — Еще древние говорили, что о покойниках — либо ничего, либо только хорошее. А хорошего про этого господина мне сказать нечего.

— Вы с ним имели дело в прошлом?

— Нет. Я лично с ним ранее никогда не общался. Но в среде профессиональных нумизматов очень дорого ценится репутация. Настолько дорого, что я ни в коем случае не мог допустить, чтобы фамилия этого господина даже просто звучала рядом с названием нашего аукциона.

Полицейский из отдела по расследованию убийств отложил авторучку. Вместо него, как будто приняв невидимую эстафету, заговорил сотрудник Европола:

— Вам, конечно, известно, что такое Константиновский рубль?

— Да, разумеется, — удивился Широков.

— Он имеется у вас в каталоге?

— К сожалению, нет, — при других обстоятельствах Андрей Адольфович расценил бы такой вопрос, как не очень удачную шутку.

— Почему, к сожалению?

— Потому что это одна из редчайших российских монет, изготовленная в период междуцарствия в декабре 1825 года. Существует всего пять экземпляров с надписью на гурте и три — с гладким гуртом. Насколько мне известно, три из них сейчас находятся в Эрмитаже, в Государственном историческом музее в Москве и в американском Смитсоновском институте. Остальные — в частных коллекциях.

— Сколько он может стоить, господин доктор?

— Константиновский рубль является одной из самых дорогих серебряных монет.

— Насколько высока ее стоимость? Хотя бы приблизительно?