Убитый манекен

— Однако, — продолжал Себ, — я не могу утверждать это категорически, так как текст составлен существом, потерявшим контроль над собой: соответственно его почерк претерпел настолько глубокие изменения и отклонения, что, возможно, приобрел признаки, свойственные человеку другого пола… Хотя лично я придерживаюсь иного мнения.

— Но, — заметил Анон, — четвертый пункт ваших рассуждений в таком случае опровергает третий. Вы говорили о необыкновенной физической силе убийцы, задушившего Жюля Виерса… Как же вы допускаете, что автор анонимного письма, а значит, и пресловутый дьявол Сент-Круа, женщина?..

— Мужчина он или женщина, — ответил Себ, — речь идет о существе с больным рассудком, отчего силы его удесятеряются; специалисты в данной области — Бруардель, в частности, — утверждают, что внезапное удушение не требует особой силы. В любом случае, даже бычья шея Жюля Виерса не могла устоять под давлением рук, быть может и хрупких, но подчиняющихся мощному импульсу расстроенного мозга. Не забывайте, в тот раз убийца к тому же использовал линейку и платок, соорудив нечто вроде гарроты…

Инспектор снова раскурил потухшую трубку.

— Если верить учителю Маскаре, эта линейка из фургона Гвидо, так же как и яркий шелковый платок. Во всяком случае, учитель заверяет, что видел в фургоне похожие. Я собираюсь в ближайшее время расспросить на этот счет Марию, жену цыгана.

Себ наклонился к заместителю королевского прокурора:

— Как вам понравится идея развесить на стенах по всей деревне большие красные афиши с предупреждением жителей о подстерегающей их опасности и с надписью большими буквами: «Берегитесь сумасшедшего!»

— Я думаю, — ответил Анон, — нет лучшего способа посеять панику…

— Возможно, — согласился инспектор, — но в то же время это обеспечит мне множество добровольных помощников, что, предупреждаю вас, будет отнюдь не лишним. Заметьте, с самого моего прибытия в деревню я предчувствовал правду, вспомните — я начал с того, что ходил по улицам, прислушивался к сплетням, изучал взгляды, походку, поведение каждого… Уже тогда, под влиянием странного предчувствия, я искал сумасшедшего или сумасшедшую и бессознательно накапливал в памяти зрительные образы, которые позже всплывали на поверхность. Так вот, обо всех встреченных мною я могу сказать лишь одно — мне они показались душевно здоровыми. Но проверка, какую я мог осуществить, например, перекинувшись с ними несколькими словами на ходу, наблюдая тем или ицым способом за их реакцией, до сих пор была крайне поверхностной. Что нам остается? Обследовать всех жителей деревни у психиатра? Об этом и говорить не стоит! С другой стороны, наш безумец тщательно скрывает свою болезнь, ведь она проявляется только в момент кризиса, кризиса, наступающего регулярно каждую ночь…

— Что до меня, — сказал Анон, — я уверен, он неизбежно себя выдаст…

— О! Разумеется! — признал Себ. — Кризисы наверняка усилятся и участятся… То есть, прежде чем мы сумеем его обнаружить, этот дьявол удвоит, а то и утроит число жертв.

— Но это чудовищно! — вскричал заместитель королевского прокурора. — В жизни не видел подобного истребления…

— Да, — прошептал Себ задумчиво, — это чудовищно. Каким логическим способом открыть личность нелогичного чудища?

Он достал из кармана измятые телеграммы, полученные из Брюсселя:

— Как объяснить это им? Что может противопоставить бедный человеческий разум убийственным фантазиям безумца?

— Но, — вставил Анон, — свидетельства… улики…

— Вы не хуже меня знаете, как нам их катастрофически не хватает! Да и имея их, мы все равно не сумели бы извлечь из них пользу. Думаю, они скорее сбили бы нас с пути, чем подсказали правильный… Нет, нет, в этом деле нам может помочь только вдохновение…

Заместитель королевского прокурора вздохнул, от ошеломляющих откровений инспектора у него пот выступил на лбу. Он был явно растерян и одновременно всем существом восставал против приоткрывшейся истины.

— Недопустимо, — изрек он наконец, — чтобы сумасшедший или сумасшедшая провели людей… людей…

— Людей в здравом уме? — договорил за него Себ. — Это ваши слова, господин заместитель королевского прокурора…

Он зевнул, потянувшись:

— Я думаю, у сумасшедшего было бы больше шансов, чем у нас, распутать это дело, вычислить другого сумасшедшего, которого мы ищем. При небольшом везении они бы, конечно, встретились на общей территории, избранной их безумием… Поверьте, правильный конец рассуждения, который искал Рультабиль, здесь не поможет.

— А ваш список? — поинтересовался Анон. — Мне бы хотелось на него взглянуть…

— С удовольствием, — согласился Себ. — Но я вам говорил, в него внесены лишь известные мне жители деревни. То есть, он очень неполон. С другой стороны, так как все или почти все эти люди имеют твердое алиби, убийцей может быть кто-то из тех обитателей деревни, о чьем существовании мы до сих пор и не подозревали.

Заместитель королевского прокурора взял протянутый ему список. Впервые за время разговора он улыбнулся и прошептал: