Убивая вкус [СИ]

Поэтому он не заговаривает с ней, когда она приходит на очередное занятие. Отделывается простым «Привет», даже не повернувшись к ней, и притворяется, что очень занят своим заказом. А ведь Рей, кажется, была готова податься вперед, чтобы остановиться и переброситься с ним парой слов. Но когда он это осознал, шанс был уже упущен, поезд ушел.

Кайло погружается в работу — старается, по крайней мере. Даже в перерывах он не позволяет себе присесть, расслабиться и дать волю мыслям ни на минуту, а вместо этого то и дело наводит порядок на верстаке и в инструментах. На полу под его ногами едва слышно шуршит кудрявая стружка — ее он не убирает, ему по душе ее шушуканье.

До появления в мастерской Рей он работал в фартуке, он и сейчас работает в нем, но не в те дни, когда здесь бывает она. Если бы кто-то спросил его, рисуется ли он, Кайло бы совершенно точно отрицал это. Но никто не спрашивает, а сам-то он знает правдивый ответ.

А вот Рей фартука так и не надевала. Он помнит даже, как в первое занятие Люк предложил ей его, но она, не споря, отложила тот в сторону, будто бы с намерением надеть позже, но так и не сделала этого.

Кайло треплет свои волосы со вздохом. Он сделал почти все, что планировал на сегодня. На его рабочем месте идеальный порядок: инструмент к инструменту, все материалы прибраны, чего доселе с ним еще никогда не случалось.

Может, стоит уйти пораньше сегодня? Рей так вообще считает, что он живет в мастерской. Хотя, — Кайло задумывается, — пожалуй, не так уж много у него жизни вне этих стен. Отец умер, с матерью отношения натянутые, друзей, таких чтобы проводить время вместе, у него нет, девушки в его жизни не задерживаются, раздосадованные его нелюдимостью и любовью к дальним пешим походам.

Кайло опирается обеими руками на свой дубовый верстак, спиной к Люку и Рей, и хмурится, закусив по привычке губу изнутри. В жизни Рей наверняка множество друзей и событий. Она похожа на тех, кто хоть и не ищет компании, но всегда и везде находит себе друзей. Он влегкую может представить ее хоть на шумной вечеринке, хоть в клубе, хоть на вечере поэзии, где атмосфера настолько ламповая, что хочется скорее заснуть, чем разговаривать. Это все точно про нее. Но не про него.

Кайло любит закинуть за спину свой семидесятилитровый рюкзак, распечатать на карте маршрут и уйти в лес. На неделю, если есть время, в крайнем случае, на выходные. Чаще он ходит один. И лишь иногда вдвоем с каким-нибудь, как и он, нелюдимым парнем, приятелем по туристическому клубу, в котором он состоит.

Спать в палатке или под открытым небом, если позволяет погода, жечь костер до утра, чувствуя себя последним человеком на земле, и ворошить поутру остывшие угли, разжигая огонь для бодрящей чашки кофе, а потом отмахивать за день несколько километров по лесной чаще, ручьям и оврагам, смотреть, как солнечный свет столпом пронзает густые зеленые кроны и падает на ближайшую поляну, превращая лес в храм, — это про него.

Кайло невесело улыбается своим мыслям. Если она его отошьет, он всегда сможет сбежать в лес на пару недель, чтобы не чувствовать себя неудачником.

— Ох, живот прихватило! — Люк за его спиной бранится и спешит мимо него в уборную. Кайло оборачивается.

— Покажи ей, как стругать правильно. Одни и те же ошибки из раза в раз!

Люк исчезает так стремительно, что Кайло, все еще не понимая, что происходит, просто стоит поначалу и смотрит то на дверь, за которой скрылся дядя, то на не менее растерянную Рей за Люковым верстаком. Она, наверное, очень старается: ее лоб блестит от пота, а дыхание тяжелое.

— Он хочет, чтобы я тебе показал, как надо стругать, — зачем-то медленно проговаривает он, не двигаясь с места. Ему необходимо убедиться, что он все верно расслышал и понял. Ладони у него тем временем мгновенно потеют.

Рей со всей серьезностью кивает, чуть сведя брови над переносицей, и Кайло не спеша идет к ней. Вернее, ушло только его тело, дух его остался на месте, отказываясь так опасно сокращать дистанцию. Он же слова в такой близости не вымолвит. И уж точно ничего не объяснит и не покажет!

Однако Кайло все же доходит до Рей, встает с ней по одну сторону от верстака, смотрит на ее руки, держащие рубанок, и на закрепленное флажком дерево. Сглатывает. Язык прирастает к небу.

Рей ждет, повернув голову в его сторону, неловко перехватывая инструмент, спрашивает:

— Что мне делать?

Да пропади все пропадом.

Кайло, ничего не говоря, встает позади нее, пододвигается вплотную и берет ее руки в свои, начиная управлять ими. Он выше ее на голову, так что выходит очень даже удобно: он свободно следит за процессом.

И так все это странно и невообразимо, что он сам себе не верит. Неужели он и впрямь сейчас прижимается грудью к ее спине, а она даже не пытается отодвинуться?