Убивая вкус [СИ]

— Отпустила их пораньше, чтобы все еще раз здесь перепроверить.

Хакс не может ничего на это возразить, поэтому просто кривится в ухмылке.

— Надеюсь, ваш приятель По в курсе, как вы здесь справляетесь?

— Мы отлично справляемся, — тихо, но с запалом отвечает она.

Он кивает, никуда не пряча свою тонкую ухмылку.

— Показывайте.

— Осматривайтесь.

Роуз и с места не двигается, и Хакс приступает к проверке. Он неплохо ориентируется и без самого проекта, а попросить тот у нее у него язык не повернется. А ведь она сегодня не в спецовке: на ней все тот же красный топ и джинсы-шаровары с ботинками на платформе.

Хакс останавливается, глядя на улику, указывающую на акт непрофессионализма.

— Не уделите мне внимание? — обманчиво вежливо просит он, наслаждаясь моментом. Это сладкое мгновение, и он надеется еще не раз смаковать его во всех подробностях в своих мыслях ближайшие несколько месяцев.

Роуз подходит, все такая же серьезная и непокорная, и он указывает ей на стык кухонной плитки и ламината.

— Что?

— Вот именно. Что это? Вы действительно использовали здесь порожек?

— А в чем проблема? — спрашивает она, уперев одну руку в бок и задрав голову.

Хакс смеется.

— Я знал, что Дэмерон нанял халтурщиков, но вы еще и умом не блещете.

— Что? — тихо переспрашивает Роуз с угрозой, и интуиция уже сигнализирует ему о неладном.

— Я говорю, — но он не может унять свою заносчивость, — что вы некомпетентны и глупы, раз не знаете, как нужно осуществлять стык напольных покрытий…

И тут она залепляет ему пощечину.

Он растерянно, почти беспомощно хватается за пылающую от звонкого удара щеку и оскорбленно взирает на нее. Но Роуз немедля бьет его его же проектом по другой стороне.

— Ты за это ответишь! — взбесившись и дрожа не столько от боли, сколько от унижения, выплевывает он, бросаясь к входной двери. — Попрощайся с этой работой!

— Проваливай, собака сутулая! — кричит она ему вслед.

Хакс притормаживает, схватившись за ручку, до крайности взбелененный, и оборачивается.

— Стерва!

Роуз, сжав по бокам маленькие кулаки, направляется к нему.

— Крысеныш с зализанными волосами!

— Низкорослое недоразумение!

Конфликт, принявший форму словесной перепалки, неумолимо затягивает его, и Хакс ступает ей навстречу, чтобы своим ростом выбить себе преимущество.

— Высокомерный ублюдок!

— Сука!

— Кретин!

Хакс замолкает, оказавшись прямо перед ее раскрасневшимся лицом, — последнее выпаленное ею слово долетело до него с брызгами слюны.

Бить ее ему не позволяет достоинство, но он бы не отказался придушить эту Роуз. Это он и пытается сделать, бросившись вперед и впившись своими губами в ее.

Роуз и сама пытается лишить его кислорода, вцепившись обеими руками в его волосы и потянув их на себя изо всей силы. Их носы мешают друг другу, периодически лишая то того, то другого кислорода, их зубы стукаются друг о друга, а губы будто соревнуются: кто кого сожрет первым.

Хакс теряет голову. Она стягивает с него пальто. Все происходит слишком быстро.

Но ему хочется ее наказать за те обидные слова и пощечины, хочется… В общем, хочется. И Роуз почему-то ему в этом очень способствует.

Он зол, ох как он зол, так зол, что неуклюже срывает с нее топ, успевая при этом мычать проклятия сквозь поцелуи, а она время от времени вворачивает «Заткнись», пока, например, стаскивает с него пуловер или расстегивает ремень на его брюках.

Каждый пытается оставить право решать и действовать за собой, поэтому их швыряет от стенки к стенке, пока то он, то она пытаются прижать другого к ней, и в конце концов они зажимаются в каком-то закутке в коридоре, где все и происходит.

Семь с половиной минут спустя они сидят на полу, привалившись спинами к стене, и пытаются отдышаться.

Неужели у него так давно не было секса, что он и забыл, что тот настолько восхитителен? Хакс трет вспотевший лоб и смотрит на Роуз. Выглядит она потной и дикой, горячей, одним словом. А что, если дело в ней?

Он так теряется от своей догадки, что даже не знает, что предпринять следующим шагом: позвать ее сегодня же к себе или отказаться от работы с Дэмероном, чтобы больше никогда с ней не пересекаться.

— Блин… — ее тяжелое дыхание звучит еще громче благодаря пустым стенам, — надеюсь, Финн об этом не узнает.

Роуз издает нервный, но далеко не беззаботный смешок, не глядя на него, а Хаксу кажется, будто его без скафандра выкинули в открытый космос.

Друг познается в беде Сказ о том, как дружба проверялась

Он не написал ей.

Прошел вечер, день, еще один день, но Кайло по-прежнему лишь бестолково смотрит на ее номер в списке контактов и ничего не предпринимает.

Он парализован.

А еще сконфужен тем, что спросил в их прошлый разговор про ее родителей: позже он поинтересовался у Люка, что бы это могло значить, и выяснил, что Рей росла сиротой. И хотя он не мог знать, что такие расспросы для нее неприятны, Кайло все равно ощущает себя ужасно облажавшимся.