Убивающий взглядом

Он стоял возле машины и нервно курил, когда на дороге показалась милицейская машина. Объехав «Жигули», она остановилась перед их носом. Трое милиционеров вышли из нее и один подошел вплотную.

Игорь Николаевич, слегка замешкавшись, подошел к нему.

— Ваши документы? — козырнув, сказал милиционер.

Игорь Николаевич машинально хлопнул себя по карманам. Хороший психолог, тут он растерялся, нервничал и все делал не так. У него не было документов, но в кармане его пиджака лежала фотография Горбачева. И Игорь Николаевич перепугался.

— Я… то есть…

Психолог сбился, запутался, всем видом своим показывая, что он виноват. Трижды виноват.

— Это ваша машина?

— Я… то есть…

— Права?

Права у него были. Медленно, стараясь справиться с волнением, Игорь Николаевич достал из кармана брюк водительскую книжку.

Внимательно прочитав ее, милиционер опустил книжку в свой карман.

— Садитесь в машину.

Игорь Николаевич направился было к «Жигулям».

— Туда, — перехватил его милиционер. — Садитесь в «Газик».

— Но там моя семья.

— Ничего, они поедут следом.

И он демонстративно взялся за дверцу «Жигулей».

Игорь Николаевич опустил голову. Он не мог понять, что происходит, а происходило что-то нелепое, нереальное. Растерянный, он больше не возражал. Посчитав себя сверхличностью, он упал с небес на землю, набил на лбу шишку и перепугался, как маленький ребенок.

Он молчал всю дорогу, молчал, когда его вместе с Лидой и Данилкой завели в комнату и оставили там, молчал, когда его вывели оттуда и завели в другую комнату.

Когда он попал в кабинет, и человек в милицейской форме, сидевший за одним из столов, начал заполнять протокол.

— Фамилия, имя, отчество?

— Найдите владельца той машины, возле которой вы меня задержали. На вопросы я буду отвечать только в его присутствии.

— Кто он?

— Ничего не скажу.

— Интересно. Ты все же подумай хорошенько.

— Я думаю об этом все время, как вы меня арестовали. Кстати, у вас есть ордер на мой арест?

— Вы только задержаны. Вы что, разве сидите в камере?

— Я не знаю, как это называется.

— А не знаете, так молчите, — неожиданно разозлился мужчина. — Уведите его.

Теперь уже Игорь Николаевич вернулся в первую комнату, где оставил Лиду и Данила. За это время мальчик успел написать половину литровой банки, которая стояла под столом, и Игорь Николаевич сразу почувствовал своеобразный запах мочи, как только вошел.

— Горшок бы дали, — проворчал он, садясь на лавку к зарешеченному окну.

— Они сказали, что детей еще не арестовывали, — доложил Данилка, подбегая к нему. — Я у них первый.

— Вот видишь, как тебе повезло.

Окно выходило во двор. Там то въезжали, то выезжали милицейские машины.

— Господи, Игорь Николаевич, а как же там Ваня?

— Ничего с ним не случится.

— Он же голодный.

— В холодильнике полно еды.

Лида вздохнула, вздохнул Данилка. Все трое тихо сидели на скамье, думая каждый о своем, а кончилось тем, что Данилка уснул, положив голову на колени матери, а ногами упиравшись в бедро Игоря Николаевича.

Только когда стемнело и голодный Данилка тихонько поскуливал, а оставшийся без сигарет Игорь Николаевич готов был задушить всех голыми руками, дверь в комнату отперли, и пропавший водитель «Жигулей» появился на пороге.

— Идемте, идемте скорее, — проговорил он, протягивая им паспорта и оглядываясь на стоявшего на пороге милиционера.

Был он ничем не примечательный парень среднего роста с темными волосами и бегающими глазами. Лида даже не узнала его, но Игорь Николаевич вскочил.

— Давай, буди Дана, идемте, — засуетился он, вырывая у парня документы. — Скорее идемте.

И они вышли, толкаясь и мешая друг другу в дверях.

Машина уже стояла у крыльца с включенными фарами.

— Поехали.

Погруженный в темноту город затаился, ни один фонарь не горел на его столбе.

— Куда ты пропал, мать твою! — закричал на водителя Игорь Николаевич, когда они несли по проезжей части. — Дай сигарету. Мы голодные, без курева, черт тебя дери. Гондон проклятый! Почему нас арестовали?

— Вы же без документов. Приказ — задерживать всех подозрительных.

— Отлично, великолепно, — Игорь Николаевич, злясь, начал прикуривать. — Это ты нарочно подстроил?

Затянувшись и вздохнув, он посмотрел в зеркальце заднего обзора. В полумраке заднего сидения видно было, как Лида держит на руках сына и покачивает его, прижимая к груди.

— Ладно, мальчишку покормить мы успеем. Ты куда пропал?

— Надо было. А когда вернулся, ни вас, ни машины.

— Чудесно. Разиня. Куда мы едем?

— В Ялту.

— Чего?

— Такой приказ.

— Мать вашу…

Назад они летели сонные, едва прожевав кажущуюся невкусной еду. В Домодедово никто их не встречал. «Жигули», оставленные Игорем Николаевичем, стояли, загнанные на территорию аэродрома. Механик пригнал машину к воротам, Игорь Николаевич сел в нее с облегчением и стал выруливать на шоссе.

— Попутешествовали, — бурчал он, ведя машину.

Москву было не узнать. Разбитые фонари, костры прямо на улице, люди, портативные магнитофоны, музыка, звон бьющегося стекла. В машину летели пустые бутылки, им кричали, махали, корчили рожи.