Убивающий взглядом

В одном месте на проезжую часть были свалены ящики, садовые скамейки и старая мебель. Затормозив, Игорь Николаевич начал разворачиваться. Какой-то парень дернул дверцу, но машина, рванувшись вперед, пронеслась перед носом колонны танков и выехала на загородное шоссе.

Данилка смотрел на все это, прижавшись к матери. Он был только маленький мальчик и все необычное пугало его.

Уже рассвело, когда они приехали на дачу.

Теперь уже Лида не думала ни о чем, беспокоясь только о Вани. Бегом бросилась она к крыльцу, выхватив у Игоря Николаевича ключ, торопливо отперла дверь. В доме было все тихо.

— Ваня, — неуверенно позвала она, потом закричала: — Ваня!

Сзади ее толкнул Данилка. Он пробежал в комнату, включил свет. На диване, свернувшись калачиком, спал Ваня, и его беленькие волосики взлохматились на голове. Данилка бросился к нему, залез на диван, когда он только приподнимался и схватил в объятия, сам валясь на него.

Счастливая, Лида присела на корточки, прижимая к себе обоих.

— Голодные, устал, соскучились, милые мои, золотые.

— Я обдулся, — неожиданно заплакал Ваня, и Игорь Николаевич, услышав это, громко расхохотался.

— Добро пожаловать домой, — наконец проговорил он, словно подводя итог. — Прокатились и хватит, правда, Дан?

— Что случилось в Москве? — повернулась к нему Лида.

— Переворот, видела же баррикады. Революция, так сказать. Да все чепуха, мать, готовь лучше завтрак, мужики проголодались.

И он пошел настраивать радио.

Глава 9

Их забыли, как полярников, зимующих на станции. Игорь Николаевич ездил за продуктами, стараясь покупать все в пригороде или в сельских магазинах, а то и на руках. Он ждал, чем все кончится, понимая, что ему грозит в случае возвращения президента. Но тут его проблема решилась в Беловежской пуще, решилась своеобразно и действенно. Перестройка рухнула, все начали строить заново. Все, кто оказался вблизи жирного пирога, рвали себе куски побольше. Игорь Николаевич томился и боялся, с официальными органами он связываться больше не желал. Пока же они жили на его деньги, скопленные за два года жизни на всем готовеньком.

А рядом появлялись новые соседи. Они вели себя так, словно были хозяевами жизни, не считались ни с кем и заставляли встречных уступать себе дорогу. В основном это были крутые с виду парни лет под 30, коротко стриженные и плечистые, в коже и строгих пиджаках, нелепо сидевшие на их могучих фигурах.

Игорь Николаевич растерянно наблюдал, выжидая. Он и сам притих, все чаще снисходил к тому, чтобы поиграть с детьми, и те радовались общению с ним.

Однажды он возвращался на машине с покупками, а еда их теперь состояла из мяса, яиц и овощей, купленных по селам. Колбаса и консервы совершенно исчезли из магазинов, с сигаретами стало так плохо, что Игорь Николаевич пробовал курить даже козью ножку. Он проезжал поселок, когда Данилка и Ваня заметили его. С криками мальчики бросились к машине, перебегая неширокую улицу.

Мотоцикл «Хонда» появился неожиданно из открытых ворот и на полной скорости сбив Ваню, пронесся дальше. Его занесло на повороте, и, прочертив колесами по пыли, он упал. Мотоциклист, вскочив, бросился назад, на бегу срывая с головы шлем. Возле Вани на коленях уже стоял Игорь Николаевич и за его спиной испуганно притих Данилка, а Лида, увидев все со своего двора, бежала к ним.

— Что с ребенком? — остановился мотоциклист, молодой парень, коротко стриженный. — Отвезти в больницу или привезти доктора?

— Он умер, — поднялся Игорь Николаевич.

— Откуда вы знаете?

— Я сам врач.

— Врете!

— Ах ты, щенок! Ты убил мальчишку, ты это понимаешь?

Парень отступил.

А в это время Данилка, едва передвигаясь, подошел к маленькому тельцу, хотел потрогать его, наклонился, так и не издавая ни звука, увидел кровь, окрасившую белокурые волосы в алый цвет и стал отступать, открывая и закрывая рот.

Он налетел спиной на Лиду, судорожно всхлипнул и закричал, оборачиваясь:

— Мама, он убил нашего Ванечку! Мама, он убил моего Ванечку! Мама!

Мальчик разрыдался взахлеб.

— Лида, уведи Дана! — крикнул Игорь Николаевич.

А парень, чувствуя себя, как в преисподней, бессильно топтался на месте.

— Я же не видел его, — бормотал он. — Сколько вам заплатить. Да если бы это случилось в городе, я бы даже не обернулся, а вы же соседи.

— Ты сам не знаешь, что говоришь, — закричал Игорь Николаевич. — Лучше уйди!

На этот крик обернулся Данилка, которого мать уводила к дому.

— Я убью его, пусти, — неожиданно выкрикнул мальчик.

С неожиданной силой он вырвался у матери и понесся назад. Он не видел ни Игоря Николаевича, ни распростертого тела, чью голову тот закрывал носовым платком.

Парень уже возвращался к мотоциклу. С силой Данилка врезался в его спину и обеими руками стал поворачивать к себе.

Парень, удивленный, повернулся, наклоняясь.

— Смотри на меня, я убью тебя, — кричал, брызгая слюной, Данилка: — Раз, два…

— Отвернись, отвернись, дурак! — неожиданно для себя выкрикнул Игорь Николаевич.

Но парень смотрел на мальчика, слегка склонив голову.

— Три!

Парень, как от толчка, сделал шаг назад, вперед, схватился за голову.