Ублюдки

Узнав о гибели Аллы, он не то чтобы так уж сильно переживал, но впал тем не менее в полнейшую прострацию, думать ни о чём толком не мог, всё забывал. Единственное, что помнил, – это то, что на всяких тайных помыслах, связанных с женщинами, следует окончательно поставить жирный крест.

А мужчин Зозулин тем паче сторонился, одна только мысль о мужеложстве вызывала у него брезгливое отвращение. Так что был он в данном деликатном деле предоставлен полностью сам себе, целиком зависел от собственной фантазии.

Но фантазия зозулинская, несмотря на стихи, которые он изредка пописывал, была ограничена, дальше эротических игрушек, которые он застенчиво покупал иногда в магазине «Интим», не шла. А с ними далеко не уедешь.

Ну, скажем, вставит он себе вибратор в задний проход. В первый раз ещё ничего, даже интересно, возбуждает. А на пятый, шестой день уже надоедает. Потому что всё равно он, этот вибратор, механический, то бишь однообразный до предела, до раздражения.

А ничего другого ведь в голову не приходит, вот и маешься. Мечешься между скучной работой и опостылевшим телевизором. И так год за годом.

История с Аллой, вытащившая было его из бесцветной глубины жизни на её красочную поверхность, в конечном счёте отбросила его назад, на самое дно мрачного колодца, где он и пребывал всё последнее время. Тем удивительней была идея, неожиданно осенившая его в зоопарке.

В том самом зоопарке, кстати говоря, куда он собирался идти вместе с Аллой и куда бессознательно потащился один. Тот факт, что он в результате оказался в террариуме, не мог быть случайным. Равно как и зелёная, понравившаяся ему змейка, тоже, безусловно, явилась своеобразным месседжем.

Ничто в жизни не бывает случайным. В каждой случайности есть своя закономерность, свой смысл.

Выбрав мешок из крепкого полиэтилена, Зозулин включил утюг и вооружился ножницами. Утюг был нужен, чтобы расплавлять и склеивать полиэтилен. Повозившись с полчаса, он наконец добился желаемого.

В руках у него оказалась узенькая, смахивающая на шланг, трубка. Склеенные края, правда, выглядели очень неровно и уродливо, но в конце-то концов он для себя старался, кто это увидит!..

Зозулин радостно рассмеялся. Идея была проста, как всё гениальное.

Он взял баночку и отправился в спальню.

Зажёг прикроватную лампу, отбрасывающую мягкий, уютный свет. Включил тихую музыку (диск из серии «Романтик коллекшн», один из немногих, которые он любил), снял халат, лёг на живот. Потом выдавил немножко вазелина из тюбика и, всё ещё продолжая улыбаться, протянул руку, задрал халат и смазал себе задний проход.

Затем Зозулин натянул новоявленный шланг на средний палец правой руки, отчего полиэтиленовая трубка сморщилась в плотную гармошку, и осторожно, как можно глубже ввёл этот палец в анальное отверстие, а потом, легонько вращая, выдернул его обратно и распрямил гармошку.

Всё получилось славно. Трубка в заду торчала крепко, как надо, теперь можно было переходить к самой важной части задуманной процедуры.

Зозулин подцепил за хвостик крохотную мышку и выудил её из баночки.

– Ты моя мышка-норушка, – прошептал он ей.

Он испытывал сейчас искреннюю нежность к маленькому зверьку. Аккуратно погладил чудную мышку и даже поцеловал её в миниатюрную головку.

После чего Зозулин подвинулся к краю кровати и свесил голову вниз. Зад он, наоборот, приподнял и, левой рукой придерживая полиэтиленовую трубку, занёс правую с мышкой, которую при этом крепко держал за хвостик, за спину.

В этой неловкой позе, на ощупь, ему с третьей попытки удалось запустить зверька внутрь трубки. Тут же, как только он почувствовал, что мышка провалилась в неё, Зозулин, пользуясь уже обеими руками, крепко завязал трубку в узел.

Теперь наконец стало возможным расслабиться. Назад ходу мышке нету, только вперёд.

По зозулинскому замыслу, чудесная крошка должна была оказаться через несколько секунд у него глубоко в анале и там, наткнувшись на полиэтиленовую преграду, начать вертеться и бегать взад-вперёд, безнадёжно пытаясь выбраться из тупика. Это и был тот вожделенный миг, к которому он так подробно готовился.

Ведь в самом деле, уже не тупой механический вибратор, а настоящее, тёплое, живое, хоть и крохотное существо окажется внутри него. В определённой непредсказуемости его поведения была своя прелесть, от которой ёкало сердце, сладостно захватывало дух.

Зозулин даже не загадывал, как долго продлится это тщательно планируемое наслаждение. Столько, сколько он захочет, сколько выдержит.

Пока не прочувствует всё до конца.

А потом просто выдернет трубку с этой бедной мышкой из задницы и освободит несчастную пленницу. До следующего раза, конечно.

Вот такой у него был план.

Зозулин вернул голову на подушку и приготовился. Рот у него приоткрылся, скулы свела судорога предвкушаемого удовольствия.

– А-а-а-а-а-а! – вскоре сладострастно застонал он.

Зозулин ни в чём не ошибся. Всё получилось так, как он рассчитал.