Ублюдки

– Дайте вот этот, – попросил продавщицу папа.

– Рубль, – равнодушно отреагировала продавщица и, выбрав из разноцветной кучки голубую резинку, подвинула её к папе.

– Не, нам вон тот, надутый, – поправил её папа, выкладывая на столик рубль.

– За надув ещё полтинник, – также равнодушно произнесла продавщица.

– Ничего себе! – возмутился папа. – Во, обдираловка! Да я сам надую без проблем.

– Как хотите, – сказала продавщица и протянула папе нитку.

Папа раздражённо взял резинку и нитку и отошёл в сторону.

Андрюша последовал за ним.

– Ты, сынок, не переживай, – сказал ему папа. – Я его тебе сейчас надую за милую душу.

– Только чтоб он не лопнул, – забеспокоился Андрюша.

Он видел однажды во дворе, как погиб такой шарик из за неосторожного с ним обращения.

Шарик делался всё больше и больше, а дядька всё дул и дул, и шарик очень громко лопнул. Взрослые сильно смеялись, а девочка, для которой его надували, горько плакала.

Андрюше было жалко шарика и ещё больше жалко девочку, но в то же время ему не понравилось, что она так рыдала.

Андрюша решил тогда ни за что не плакать в подобных случаях.

Пусть девчонки плачут!

А он, Андрюша, – мальчик, и слёз от него не дождутся. Хотя, ясное дело, ужасно неприятно, когда чего-то лопается.

– Не боись, у меня не лопнет, – пообещал папа и вручил Андрюше нитку. – Держи, помогать будешь.

Он сунул резинку в рот и начал дуть. Тут же на месте резинки появился шарик и стал расти.

Андрюша с большим любопытством следил за ним. Было, конечно, не так интересно, как у продавщицы, но всё равно хорошо.

Внезапно Андрюша обратил внимание, что шарик перестал увеличиваться в размерах. Мало того, он почему-то стал сокращаться, как резиновый насос, которым сосед накачивал круг для плавания.

Папа, державший шарик обеими руками, сильно покраснел, щёки его раздувались, по лицу потёк пот. Он громко сопел, как будто выполнял какую-то тяжёлую работу.

Андрюша очень удивился поначалу, но потом вдруг понял, что происходит. Это вовсе не папа надувал шарик. Наоборот, шарик надувал папу.

Папа, и без того толстый, постепенно становился ещё толще. Это было очень смешно, и Андрюша весело расхохотался.

Папа услышал, как он смеётся, и скосил на него глаза. Глаза у него были такие необычные, что Андрюша испугался.

Внезапно он догадался, что папа уже не хочет играться с шариком, но по каким-то причинам не может отпустить его. Шарик же, наоборот, явно хотел и дальше надувать папу. Он упорно продолжал сокращаться.

Папа что-то промычал, но Андрюша из этого мычания ничего не разобрал. Глаза у папы сильно покраснели и вылезли из орбит.

Что-то вдруг посыпалось и покатилось по тротуару. Оказалось, что это с треском отлетели пуговицы на папиных брюках.

Брюки съехали вниз, из них вывалился невероятных размеров живот, обтянутый рвущейся по швам майкой.

Андрюша в страхе увидел, что из носа, из ушей и даже из глаз у папы потекла кровь. Он скривил губы, пытаясь сообразить, что делать, но в это время раздался ужасный хлюпающий звук, и папа лопнул.

Что-то мокрое и тёплое залепило Андрюше лицо. Он с отвращением сбросил это что-то с себя.

Он понял, что это была часть папы, и на остальное теперь боялся посмотреть.

Андрюша хотел зарыдать, но в следующее мгновение вспомнил горько плачущую девочку и решил во что бы то ни стало удержаться от слёз.

Потому что всё-таки он был мальчик. Мужчина. Мужик. Молоток.

16. Летяга

Семья Безбородко в несколько неполном составе – папа, мама и сын – заканчивали приготовления к празднованию дня рождения главы семейства, Алексея. Состав был неполный, так как отсутствовало старшее поколение. Лёшина мама гостила в Торонто, у старых друзей – Сулейкиных.

Когда-то Лёша Безбородко даже учился в одной школе с их сыном Веней, только тот был на два класса старше. К окончанию школы Веня вдруг молниеносно женился на своей однокласснице Элле. А затем с той же скоростью развёлся.

Первое объяснялось тем, что Элла забеременела, об этом вся школа болтала, а второе – получением Сулейкиными разрешения на выезд в Канаду на ПМЖ. Элла ехать не могла, кажется, из-за больной матери, да и не особо хотела, у неё, по слухам, в это время уже был новый роман.

Тёща же Алексея, Изабелла Дмитриевна, находилась по печальному поводу в Екатеринбурге, где шёл судебный процесс над старшим братом жены – Ричардом, обвинявшимся в серьёзных финансовых махинациях. Правда, была надежда, что всё обойдётся, как говорится, малой кровью, так как защищал Ричарда известный и весьма дорогой московский адвокат Эмиль Рудерман.

Так или иначе, день рождения был таким событием омрачён. Не говоря уж о том, что Алексея Безбородко вообще угораздило родиться летом. Самый для подобного дела неудачный сезон – время отпусков, разъездов. Сколько Лёша себя помнил, столько вечно висела в этот день проблема собрать гостей.