Ублюдки и стрелочники

Я закатила глаза и закончила разговор. Чертов Хамильтон.

Джаред вел Теслу. Мы ехали с ним по городу, и он рассказывал о предстоящей серии лекций, на которые он хотел, чтобы мы пошли вместе. Я слушала и вставляла свои пять копеек в нужное время, но все мои мысли были о разговоре с Хамильтоном.

— Тебе понравится этот бар. Это самое секретное место в Гринвиче. Крафтовые напитки крепкие, и атмосфера такая настоящая, хотя место вроде и обычное, там дешевые напитки и пропитанные пивом полы. Не нужно быть ребенком богатого папочки, чтобы попасть туда. Это полностью подойдет тебе.

Я не знала, что такое настоящая атмосфера, но энтузиазм Джареда меня забавлял. Мы ходили в колледж уже неделю, и он почти каждый день проводил со мной. Мне нравилось проводить с ним время. Он умный, сострадательный, забавный и вообще хороший партнер по учебе. Сначала я пыталась бороться с его постоянным флиртом, но в конце концов просто поняла, что это у него такая манера общения. Он больше не звал меня на свидание, но иногда я замечала, как он смотрит на меня своим тяжелым, горячим взглядом.

— Ты потанцуешь со мной?

— Я не очень хорошо танцую, — призналась я с ухмылкой, когда он въехал на старую парковку, где вместо нормальной дороги была одна сплошная выбоина, и она полностью была заполнена машинами. Джаред припарковал свою Теслу на обочине. Он сказал, что это самый сокровенный секрет в Гринвиче, но это место вовсе не было секретом. Весь город знал о его существовании. Может быть, жителям Гринвича нравилось обычные заведения больше, чем они это показывают?

— Не может такого быть! Все люди хорошо танцуют, — настаивал Джаред.

Мы вышли из машины и прошли через дверь. Я ступила на исцарапанный пол и чуть не врезалась в пьяную девушку, танцующую в одиночестве. Джаред рассмеялся и схватил меня за талию, легко уводя меня с дороги.

— Пойдем к бару, красотка, — прошептал он мне на ухо, прежде чем подтолкнул меня к барному стулу.

Этот бар был очень уютным местом. Официанты, разносившие напитки, ходили по залу с подносами в руках. Парочка в угловой кабинке целовалась, две женщины просто пожирали друг друга целиком, сжимая друг друга дрожащими руками. Мужчина, сидящий в одиночестве, пил одну стопку за другой, а парни из братства за соседним столом махали Джареду, как только мы заняли место.

— Ты сможешь побыть одна? Я хочу пойти поздороваться с парнями, но одна моя нога здесь и вторая тоже здесь. Заказывай все, что только захочешь.

Я кивнула ему, и он ушел. Было довольно любопытно, он не хотел меня представлять друзьям, но, с другой стороны, может он не хотел, чтобы мы потеряли свои места? Я положила свою сумочку на его стул и посмотрела на него, точнее на его спину, пока он здоровался с ребятами. После нескольких братских объятий некоторые из них повернулись ко мне лицом, что-то шепча Джареду.

— Вот почему я не встречаюсь с мужчинами. Какой же мудак, — сказала Джесс.

Подождите.

Джесс?

Она стояла по другую сторону барной стойки, вытирала ее тряпкой и смотрела на Джареда.

— Он просто оставил тебя сидеть одну, чтобы пойти поздороваться со своими засранцами из братства. Почему он не познакомил тебя с ними?

Тот факт, что она высказывала мои мысли вслух, подтверждал, что я все же мыслила в нужном направлении.

— Ты здесь работаешь? — спросила я.

— Ага, на удивление дети богатых родителей оставляют хорошие чаевые, особенно, когда пьяны. Им нравится чувствовать себя выше всех, так они чувствуют свое превосходство.

Я подняла брови.

— Как Инфинити и новая квартира? — спросила я.

— Все отлично. Хотя нам бы не помещало место, где был бы гараж. Ее группа репетирует в гостиной, и я люблю ее, но эта музыка со временем так надоедает.

Я улыбнулась.

— Извини, что ушла с концерта.

Джесс вытащила стакан со льдом и налила в него немного Спрайта и передала его мне.

— Не волнуйся, Хамильтон объяснил, в чем дело. Чертовы папарацци. Они преследовали его с подросткового возраста.

Я кивнула.

— Из-за его биологической мамы, верно? — спросила я

Джесс изогнула бровь.

— Ты пытаешься выведать у меня информацию?

— А если бы это было действительно так, ты бы мне что-нибудь сказала? — спросила я.

Джесс склонилась над потертой барной стойкой. Ее черная тонкая майка была натянута на грудь, а на виске выступила капля пота.

— Хамильтон — хороший человек. Иногда он бывает немного шлюхой. Я не думаю, что этот мужчина может прожить неделю, не засовывая во что-нибудь свой член, поэтому, думаю, если он тебе действительно нравится, ты должна знать об этом.

Я сглотнула. Я знала это. Конечно, я знала это. Но услышать это от его лучшей подруги все меняло, я не была готова к такому. Впрочем, это не имеет никакого значения. Я не собираюсь идти на поводу своих чувств, ведь так?

— Я никогда не говорила, что он мне нравится, — возразила я.

— Тебе не нужно было этого говорить, Лепесток.

Фу.

Когда я перестану врать сама себе? Я хочу Хамильтона, а тем временем Джесс продолжила: