Ублюдки и стрелочники

— Я не буду этого делать, — прошептал он, прежде чем взять мою тяжелую грудь в рот и провести языком вокруг моего соска. Я практически поднялась с кровати. Мое тело было полностью разрушено. Тепло разлилось по моим конечностям. Липкая влажная потребность покрыла мои бедра. Хамильтон отстранился и схватился за резинку моих леггинсов.

— Это не будет секс на одну ночь.

Он сдернул мои штаны, забрав с собой мои розовые стринги. Порыв холодного воздуха омыл мою открытую кожу прежде, чем он оказался там.

Он лизал. Сосал. Дегустировал. Я стонала и извивалась на кровати. Выкрикивала его имя.

И кончила.

Хамильтон вытер губы внутренней стороной моего бедра, когда меня сотрясали легкие толчки. Он сел.

— Это правда, Лепесток. Я не буду отталкивать тебя.

Он медленно раздевался. Я наблюдала за его движениями. Смотрел, как он роется в карманах своих серых спортивных штанов и вытаскивает презерватив. Он знал, что все приведет к этому? Знал, что я нуждаюсь в нем?

Он надел презерватив. Затем залез на меня, раздвинул мои ноги. Я чувствовала себя более, чем обнаженной, когда он оказался у моего входа и потянул за выбившиеся пряди моих волос. Рукой он сжал мою шею, затем он рванулся вперед и пронзил меня своим членом. Я потянулась. Закричала. Я чувствовала полноту, которая была Хамильтоном, чертовым Борегаром.

— Ты такая чертовски узкая. Ты в порядке, Лепесток?

Одной рукой я схватила его за предплечье, а другой за бедро, побуждая двигаться. Я не могла сказать ему, что со мной все в порядке. Я не была точно в этом уверена. Хамильтон заставил меня чувствовать себя чертовски грязной.

И я дорожила этим.

Он врезался в меня. Я извивалась от нужды.

Крушилось. Падало.

Ломалось. Я ломалась.

Пот выступил на его лбу. Мой ночник, призванный освещать мои страхи, отбрасывал тени на его блестящую кожу.

Мы не приближались к завершению. Нет.

Мы мчались к финишу с истощенными мышцами, наши тела взрывались от напряжения. Я кончила жестко и сильно, всем, что у меня было.

Хамильтон уставился на меня, его глаза расширились от удивления, когда я разваливалась на части. Тяга. Жажда. Властность. Страсть. Что-то близкое к любви, но не совсем.

Он рухнул на меня сверху. Оргазмы обладали способностью очищать разум человека. Я не думала о том, что случится потом. Не беспокоилась о том, что скажут люди. Я просто чувствовала, как он становится мягким внутри меня. Дыша над моим ухом, целуя мою кожу с бессловесной благодарностью.

Но мое подсознание что-то нашептывало. Что-то, что я хотела бы проигнорировать.

Он никогда не говорил, что не причинит мне вреда.

Глава 17

Горячее дыхание обдало мою шею. Пот стекал по моим волосам. Тела прижались друг к другу. Соленая мягкая кожа. Легкий храп. Блаженство.

Сильный стук в дверь заставил меня открыть глаза.

— Кто это, черт возьми? — застонал Хамильтон. Я была слишком истощена. Мы провели всю ночь, прижавшись друг к другу, прорабатывая это роковое влечение, которое разделяло нас. Даже сейчас, когда я лежала обнаженной в своей постели, с его засохшей спермой между моих бедер и засосом на шее, я снова хотела его.

— Не обращай на них внимания, — пробормотала я.

Рукой он обхватил мой живот, скользнув кончиками пальцев к моей киске. Он провел ими ниже — медленнее. Прикосновение было слегка дразнящим, но в то же время расчетливым и многообещающим.

Даже в сонном состоянии Хамильтон знал, чего он хочет.

Стук продолжался.

— Черт возьми, — прорычал Хамильтон, прежде чем отдернуть руку. Нет!

Одним движением он скинул теплое одеяло со своей стороны кровати, и поток воздуха пронесся по моей коже. Он встал с кровати и вышел из моей комнаты. Мне потребовалось еще мгновение, чтобы сообразить, что он совершенно голый и идет прямиком к моей входной двери. Я выскочила из постели и схватила одежду как раз в тот момент, когда раздался голос Джареда.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Дерьмо. Я не в настроении для конфликтов с самого утра, особенно когда была так близка к еще одному оргазму. Хамильтону нравилось смаковать удовольствие, как конфетки на Хэллоуин.

Я споткнулась, надевая спортивные штаны, и побежала к входной двери, моя тонкая зеленая рубашка большого размера соскользнула с плеча, а мои растрепанные каштановые волосы подпрыгивали при каждом шаге.

— Ты можешь уже просто убраться отсюда? Мы спали, чувак. Кто приходит в девять утра в субботу?

— Ага. Я, черт возьми, вижу, что вы оба спали, — прорычал Джаред. — Сколько тебе вообще лет, братан? Тридцать? Не молода ли Вера для тебя? Или это часть всего этого извращения?

Я нахмурилась, когда увидела их обоих в прихожей. Хамильтон был полностью голым, он даже не удосужился хоть как-то прикрыть свое богатство. Синяки в форме моих губ покрывали его тело. А его спину покрывали царапины. Его блестящая кожа выглядела раздраженной и красной.

И его кулаки были сжаты.

Джаред был полной противоположностью, его только что вымытые волосы были зачесаны назад. Его поло было заправлено в штаны цвета хаки. Он выглядел свежим и чистым.

— Вера, — выдохнул он.