Убойная фарцовка

Да что ж мне, пустым возвращаться назад?
Но вот я набрел на товары.
– Какая валюта у вас? – говорят.
– Не бойсь, – говорю, – не доллары!

Рядом с московскими «Березками» на Ленинском проспекте, Сиреневом бульваре, улице Профсоюзной, Ферсмана свили гнездо многочисленные бригады спекулянтов. Поскольку, строго говоря, чеки валютой не являлись, то и статья о валютных операциях по отношению к ним не работала, что переводило эти правонарушения из категории тяжких, подрывающих экономические основы государства, в разряд обычных спекулянтских делишек. Также пространство вокруг валютных магазинов освоили мошенники, прозванные «ломщиками». Они продавали клиентам чеки по приемлемому курсу, но при пересчете с помощью ловкости рук подсовывали «куклы» – резаную бумагу, с двух сторон стыдливо прикрытую купюрами.

Мошеннический отдел установил двух «ломщиков», уроженцев Тбилиси – Гиви и Лиану. Обманув несколько человек в общей сложности на двенадцать тысяч рублей и почувствовав, что исчерпали лимит везения, они вернулись домой. Там их предстояло задержать, обеспечить этапирование. Поскольку работать предстояло с представительницей слабого пола, то требовалась женщина-сотрудник. Таковой в мошенническом отделе не имелось, и было принято решение направить в командировку Лизу.

Маслов был категорически против. Женщин в МУРе всегда берегли и опекали, а тут с чужими людьми ехать неизвестно куда да еще по чужому делу. И оперативника, с которым она ехала, близко никто не знал – в МУРе он недавно. Кроме того, продолжаются мероприятия по орденам, желтый телефончик не умолкает. Но руководство Управления отмело все доводы – неизвестно, сколько еще по этим орденам работать, дело адмирала затормозилось. А тут живой результат, можно неплохо отчитаться. Так что вперед, в бой.

Вчера Уланов усадил Лизу в шумный и веселый поезд «Москва – Тбилиси», объявив, что ждет ее с победой и грузинским вином. А потом отвел в сторонку капитана Конёнкова и предупредил, что тот за свою спутницу головой отвечает. Не дай бог, что не так. Тот покивал головой, заверил, что все будет в порядке.

Между тем в МУР продолжали поступать все новые материалы по хищениям орденов. На места аналогичных преступлений выезжали сотрудники, уточняли обстоятельства, привезли фотороботы, чем-то схожие с «термитами».

Каждое новое сообщение по старым делам Уланов изучал со всей тщательностью. И был уверен, что выявил минимум семь однотипных эпизодов, начиная с 1980 года. Он изложил свои соображения Маслову:

– Это точно серия… Смотрите, с 1982 года появляются парень с девушкой, которые похищают ордена в разных концах России. Представлялись по-разному. Она – Машей, Викой. Он – Сергеем, Алексеем. Притяжение имеют к Центральным регионам. Пока за ними три эпизода. А раньше, с 1980 года, есть еще четыре эпизода с аналогичным способом, но фигурирует в них только один молодой человек, по приметам схожий с нашим объектом.

– То есть до 1982 года он работал один? – спросил Маслов.

– Получается… И вот что интересно. Предмет хищения. Все как на подбор дорогие ордена: Красного Знамени на закрутке, Ленина, Золотая Звезда. По мелочам не размениваются.

– Это что, наводку хорошую имели?

– Думаю, они как-то узнают наверняка, где можно поживиться.

– И твои соображения?

– Есть идеи…

– Есть мысль, и буду ее думать, – кивнул Маслов. – Так думай быстрее. А то этот висяк гирей к земле тянет, взлететь нам не дает.

– Да знаю я.

– Я знаю, что ты знаешь. Работай, Михайло. Еще не вечер. Наша галера только вышла в море…

В кабинете без Лизы было пусто и неуютно. Кажется – сиди, работай, думай в свое удовольствие, в тишине и покое. Но ее общество не только скрашивало, но и располагало к работе, дискуссиям, версиям.

Полдня Уланов пытался погрузиться в бумаги или слонялся без особого смысла по кабинету. Работа не клеилась. Он все пытался поймать какую-то витающую в воздухе мысль.

– «И снится нам не рокот космодрома… – напел он под нос намертво привязавшуюся к нему новую песню ансамбля «Земляне», исполненную вчера по телевизору. – …не эта ледяная синева…»

Он прошелся по кабинету. Остановился перед книжной полкой, на которой в ряд стояли толстые комментарии к уголовному и уголовно-процессуальному кодексам, неизвестно как оказавшийся здесь двадцать девятый том собрания сочинения Ленина и сборник Роберта Рождественского «Двести десять шагов».

Когда он любовался книжной полкой, в сознании что-то щелкнуло, и сформировалась идея из разряда – а чего мы раньше об этом не подумали.

– «А мы летим орбитами, путями неизбитыми, прошив метеоритами простор…» – напел он под нос. И направился к Маслову.

Заместитель начальника одиннадцатого отдела со вкусом распекал Фадеева по делу «расистов».

– Заходи, – кивнул Маслов. – И будь свидетелем позора твоего коллеги.

– Да какой позор, Валерич? – возмутился Фадеев. – Ты чего? Начешем всем хвост!