Убойная фарцовка

Между тем вчера, наконец, закончили отрабатывать последние эпизоды с Водолазовым. И теперь Геракл, поведавший обо всех своих подвигах до единого, был утомлен, но вместе с тем доволен, будто сбросил груз с плеч. Теперь его можно окончательно отдавать в руки следователя, а там обвинительное заключение, ознакомление с делом и суд. Еще одна страница работы перевернута, притом перевернута успешно.

Уланов имел привычку перед тем, как сдать все материалы в архив, тщательно просматривать их, чтобы быть уверенным, что там не осталось ничего важного. У Геракла были изъяты две записные книжки, три тонкие тетрадки с записями. Оперативник их давно изучил, пытаясь выявить связи и новые эпизоды. И сейчас пролистывал напоследок страницы, заполненные аккуратным, очень разборчивым почерком.

Судя по всему, в деревенской довоенной школе Геракла учили чистописанию на совесть. В записных книжках были цитаты из великих, перечень расходов на текущие нужды, которые вор вел очень тщательно, и телефоны из разряда тех, что накапливаются у обычного человека – каких-то торгашей дефицитом, зуботехников. Уланов проверил некоторые номера, рассчитывая найти барыг, кому Геракл скидывал ворованное. Сам вор жестко стоял на своем – встречался со скупщиками краденого в парке «Сокольники», там отдавал вещи и получал деньги. Называл имена-отчества, даже клички своих партнеров, но ничего не било в точку. Видно было, что врет и просто не хочет никого сдавать, потому как истинный одиночка, отвечать привык только за себя. Отрабатывать каждый телефон у Уланова не было ни времени, ни возможностей, ни желания, да и смысла. Слишком много других дел накопилось.

– Пойдешь обедать? – спросила Лиза, пряча документы в стол и вопросительно глядя на «сокамерника».

Капитан милиции Елизавета Агапова, двадцати девяти лет, по телосложению и пластике похожая на балерину, обладательница больших зеленых глаз и русской косы, отвечала в отделе за штабную работу. Занятие это суетное – ей приходилось крутиться как белка в колесе с бумагами, отчетами.

Небольшой кабинет на четвертом этаже здания Петровки, 38 они уже третий год делили на двоих. За это время у них установились дружеские отношения. И обедать они по возможности ходили вместе, обычно прихватывая кого-нибудь за компанию, чтобы веселее было.

– В харчевню нашу? – спросил Уланов.

– Да.

На первом этаже ГУВД располагалась столовая. В обеденный перерыв там обычно царило столпотворение. Да и кормили не особенно шикарно, несмотря на то что работали там по большей части осужденные с условным сроком повара, которых в случае небрежного исполнения обязанностей могла вполне ждать замена условного срока на реальный. Все равно втихую тянули, кто что мог, потому что дух стяжательства у мелкого воришки велик и неистребим. Поэтому, когда выдавалась свободная минута, сотрудники ходили на обед в Свердловский исполком на Петровке, 22 или в райком партии на Каретном Ряду, куда пускали по договоренности. Ну а в особо тучные дни роскошествовали комплексным обедом в ресторане парка «Эрмитаж» напротив здания Главка.

– Сегодня у меня бутерброды с кофе, – объяснил Уланов. – А в нашей столовке заработаешь изжогу.

Иногда он устраивал разгрузочные дни. Экономия копеечная, но сейчас до зарплаты оставались считаные дни, а жена неистово копит на мебельную стенку и новый диван, жестко урезая все расходы.

– Обнищал, – с пониманием кивнула Лиза. – Давай я сегодня угощаю.

– Это ты мне, гусару, говоришь?.. И вообще, я привык принимать пищу в полевых условиях.

Зашли девчонки из канцелярии с водителем Сашкой. И Лиза отправилась с ними в столовую.

А Уланов налил из термоса крепкий, заваренный поутру кофе, вытащил бутерброды с докторской колбасой по два рубля тридцать копеек за кило и пирожки, приготовленные женой, – с капустой и яйцами. Прихлебывая горячий напиток, он принялся листать записную книжку Геракла.

Настасья Павловна, портниха… Костя, мастер по телевизорам… Просто «К» – неизвестно кто. Его телефон уже пробивали, он установлен в районной поликлинике.

Погрузившись в работу, Уланов будто шагнул в другое временное измерение. И даже не заметил, как кончилось обеденное время и вернулась Лиза.

– Держи. – Она положила перед ним на стол пару фирменных марципанов – единственное, что отлично готовили в местном комбинате питания. Их делал тоже осужденный к исправработам повар, который относился к своему делу чрезвычайно трепетно.

Уланов кивнул и зажевал марципан, не слишком обращая внимание на вкус. Он провел указательным пальцем по телефону в записной книжке.

– Что-то важное? – спросила Лиза.

– Похоже, да.

Этот номер уже проверяли. Числился он за домашним адресом, по которому были прописаны какие-то старички. Поэтому тогда Уланов не обратил на него внимания. Но сейчас глаз прямо наткнулся на цифры…

Уланов открыл сейф, вытащил одну из папок, нашел в ней справку. Внимательно прочитал нужный абзац. Сверил все. И потянулся к телефону.

Дозвонившись до изолятора, он представился и спросил: