Убойная марка

Ну ладно, вошел. Из глубины дома доносились какие-то слабые звуки. Он немного подождал в темном уголке и уже совсем собирался выйти… А что ему было делать? Не мог копаться в спальне, когда хозяйка оказалась в доме. И тут началось. В коридоре показалась Вероника, куда-то она спешила, он не знает, темно было там, в коридоре, но тут она включила маленькую паршивую лампочку, и тогда он увидел, правда, не очень ясно, но все же увидел, что она вышла из кухни и открыла дверь в кабинет. Через открытую дверь свет из кабинета лучше осветил коридор, женщина вскрикнула: «А это что за…», началась какая-то возня, недолгая, и что-то повалилось на пол. Ну хорошо, не что-то, а кто-то, и ему показалось — Вероника, но он не уверен.

Да и какая может быть уверенность, если он был далеко, в полутемном коридоре. Только потом он проверил — точно. Вероника. И тогда в первом приступе страха он сбежал — на всякий случай.

Выскочив, опять обежал вокруг дома и тут наткнулся на эту идиотку, свою сестру. Отругал стерву и домой прогнал, очень уж она там была некстати, ну уж действительно, как дыра в мосту. И не выдержал, опять вошел в дом…

И сестра в самом деле послушно отправилась домой?

А что, разве нет? Он думал — пошла, он ее порядком отругал, а там, холера ее знает, могла и возле дома околачиваться. Пусть сама скажет, сейчас не время выдумывать глупости и повода нет врать, ведь он сам добровольно во всем признается и очень просит, чтобы это где-нибудь записали…

Нет, не сразу полез в дом, а еще малость перед ним постоял и увидел, как Куба выскочил и что-то тащит в дом Баранека. Вот тогда он воспользовался случаем — путь свободен — и поспешил в дом. Да так просто, из любопытства. Хотел все же узнать, что там произошло. И тогда увидел Веронику, совсем неживую… А раз уж в этом признался, то и откровенно сообщает панам следователям, что немного там, в доме, пошарил…

Да и то, получилось это не по его воле. Он еще не знал, на что решиться, как вдруг услышал шаги — кто-то шел. А ближе всего к нему оказалась дверь в спальню. Он и нырнул туда. И украдкой из-за двери наблюдал. Это возвращался Куба. Антось его узнал, нет, ошибиться не мог.

И остался сидеть в спальне, затаившись.

Как чего ждал! Ждал, когда Куба уйдет! Не останется же он в доме с трупом. И, увидев Антося, будет недоволен — свидетель появился, а от Кубы, знаете, всего можно ожидать. Свидетеля ему пристукнуть — раз плюнуть, И оказывается, правильно сделал, что не вышел из спальни, потому что тут еще кто-то вошел в дом и остановился в дверях.

Теперь он знает — кто, и догадывается… Не надо догадываться? Ну ладно, что было дальше…

А дальше тот, кто вошел, постоял у входной двери, а кто — из спальни не видать, оттуда виден лишь кусок коридора, а не весь коридор… Ну да, если дверь настежь отворить… Но он не открывал дверь целиком, в щелку подглядывал. Нет, не выходил, вообще не пошевелился, так в спальне и сидел. Дождался, когда оба вышли, Куба и тот, второй. Тогда он почувствовал себя свободней и, что тут скрывать, раз уж оказался в спальне, там малость и пошуровал…

Не донес, потому что боялся. Он уже это говорил, и не врал, святая правда. Шантаж? Какой шантаж? Шутить изволите, Панове следователи, не до того было, чтобы шантажировать. Не тот случай. Уж он-то прекрасно знает, чем бы такой шантажист закончил. Вот если бы Куба был американским миллионером, тогда — другое дело.

А так игра не стоит свеч. Лучше затаиться и тихо сидеть. Что он и сделал.

— Они там готовят следственный эксперимент, — после долгого молчания как-то равнодушно сказал Януш.

Ко мне вернулся голос:

— Не могу больше… Значит, в Болеславце?

Немедленно еду туда. Как думаешь, ему позволят сразу продать мне болгарский блочек?

Нет, Ксавусь так сразу не сдался. Он не упустил ни одной возможности защищаться. Отбивался как мог. В ход пошло все: психический шок, действие в состоянии аффекта. Несчастного пана Петшака, человека мягкого и деликатного, представил как настоящее чудовище. Это чудовище душило бедного Кубу, жить ему не давало, сна и покоя лишило и наконец вогнало в шизофрению. В результате бедный Ксавусь уже и сам не ведал, что творил.

Яростней всего Куба боролся за эпизод с пребыванием в ванной. И правильно, ведь там он устранял следы содеянного. Похоже, на него изрядно брызнуло из несчастной Вероники, надо было все смыть. Рубашку отстирал уже дома собственноручно, пиджак специально залил красным вином и отдал в химчистку и теперь очень удивлялся, откуда могли взяться следы и каким чудом Панове следователи их углядели…

Должно быть, под микроскопом.

И в результате ему удалось добиться лишь одного: убийство произошло случайно, как это правильно называется.., да, непредумышленное убийство, ведь это Вероника схватила тесак — топор? — без разницы — и, вооружившись таким образом, кинулась на него. Ксавусь вырвал оружие из рук женщины в целях самозащиты и размахивал им лишь для того, чтобы подальше отогнать от себя эту мегеру. Он вовсе не собирался ее убивать, что он, дурак, что ли? И смысла никакого не было… Как-то так само получилось…