Убойная марка

Приблизительно такие мысли крутились в голове, а наряду с ними вновь вспыхнуло подозрение. Гражинка как-то странно вела свой рассказ. Подробнейшее описание своего поведения свою нумизматическую коллекцию. Сама видишь, даже те, кто знали о марках, а их тоже было не так уж много, о монетах понятия не имели. И марки его не такая уж безумная ценность, чтобы из-за них убивать человека. А тот незнакомец знал о монетах. Я не стану утверждать, что именно он их и украл да еще наследницу прикончил, но мог, скажем, кому-то сболтнуть. Во всяком случае, с ним непременно нужно пообщаться.

Ты его узнаешь со спины?

И уже в который раз Гражинка замкнулась, я просто кожей чувствовала: вот сейчас опять станет отпираться. Так и есть.

— Сомневаюсь, — с трудом выдавила она из себя. — Скорее нет.

— А если пойти путем исключения? — настаивала я, отчаянно не желая расставаться с представившимся шансом. Он не был ярко-рыжим?

— Нет.., скорее нет.

— А может, у него были жутко кривые ноги?

— Ног я хорошенько не рассмотрела. Столик мешал, да и стулья заслоняли.

— А что же ты рассматривала? — сурово допрашивала я.

— Ничего конкретно, — уже совсем жалобно и из последних сил проговорила Гражинка. — Просто смотрела. Теперь думаю — больше на эти подносики с монетами, как бы иначе я заметила кружочки монеты в углублениях подносиков.

Ведь кружочки могли быть чем угодно, не обязательно монетами.

— Чем же они могли быть?

— Нитками, например.

— Какие еще нитки?

— Ну откуда мне знать? Катушки с нитками.

Для вышивания. Или разноцветные камушки, какие-нибудь геологические редкости. Вот еще засушенные растения…

Я вынуждена была согласиться.

— Ты права, все могло быть. Думай, думай! Слушай, но ведь этот тип был одет?

— Будь он раздет, уж я непременно обратила бы на это внимание, — сухо заверила меня девушка.

— Какая же на нем была одежда? — вскинулась я с еще большей напористостью.

— Нормальная, ничего особенного не было в его одежде. Опять небось предложишь методом исключения? Так вот, на нем не было пляжной распашонки в цветочек, хотя дело и происходило летом. Пиджак, наверное, был. Совсем не обратила внимания. В общем, какая-то совсем обычная одежда.

— Светлая? Темная? — не сдавалась я. Ну правильно, прямо как бульдозер, пру напролом и не останавливаюсь.

— Нечто среднее между светлым и темным.

Да я же тебе твержу — совсем ничто в глаза не бросалось. Ничего такого, что бы запомнилось.

А если бы оказалось, что на нем был замшевый пиджак, я бы тоже не удивилась. И что ты за него уцепилась, это мог быть совсем посторонний человек, ни в чем не повинный, ангел небесный!

— А что, у него были большие белые крылья?

— Иоанна, да ты никак спятила!

Ох, как же трудно было мне отцепиться от незнакомца! Ведь он представлял единственный шанс, теперь я не сомневалась: в этом доме преступника могла привлечь только нумизматическая коллекция, тщательно скрываемая хозяевами. Хотя.., могло быть и еще что-то, о чем уж и вовсе никто не знал. Нет, не имею права отступать. Из Гражинки непременно надо вытянуть все до последней капли, лучше меня никто ее не знает. Мне она больше скажет, чем полиции, ту легко ввести в заблуждение, пойдет по неверному следу и забредет в чащу или увязнет в болоте.

— Не мешало бы поспрашивать Веронику о гостях ее брата, — загорелась я новой идеей и сообразила:

— Уже не получится. А жаль! Хотя… дай подумать. И сама думай!

— Я все время только это и делаю, — буркнула Гражинка и оглянулась на официантку. Мы уже неприлично долго сидели за столом ресторана, ничего больше не заказывая.

— Ты ведь бывала у Вероники, — вернулась я к теме. — Помогала ей в чем-то по хозяйству…

— Она всегда запирала дверь кабинета пана Хенрика, — отрезала девушка.

— Сейчас мне не нужен кабинет пана Хенрика. Вспомни, не видела ли ты там ценного фарфора… Впрочем, откуда у него может быть эпоха Минг? Пожалуй, из-за раннего мейсенского у нас тоже вряд ли убивают. Может, много видела у него столового серебра? Оригинал Эль Греко на стене? Или хотя бы наш Хелмовидский?

Подошла официантка, мы сделали новый заказ. Разумеется, пиво. И обычный сырок, пусть радуется.

— Мне оригинала не отличить от копии, — холодно призналась Гражинка. — Я понимаю, о чем ты. Доллары, золото, драгоценности. Нет, думаю, что нет. Она опустошила этот дом, даже я замечала, как исчезают вещи — диван, шкаф, кресла, коврик, и тот, что лежал на полу, и тот дешевенький, что висел на стене у кровати. Все распродала. Остались комодик и сервант, очень старые и в плохом состоянии, их, видно, никто не захотел купить. Питалась же она главным образом объедками из ресторана, распределяла на целый день и с кошкой делилась…

Услужливая память подсунула мне пустое блюдо. Вот, пожалуйста, получала еду на целый день, в тот раз еще на редкость много ей посудомойка положила. Кто же, холера, все это сожрал?

— ..в огороде выращивала петрушку и свеклу, но как-то плохо у нее все росло, — продолжала Гражина. — Ага, и еще мяту. Вот мята росла хорошо, ей на весь год хватало.

Я сделала вывод, изо всех сил цепляясь за вожделенную тему: