Убойная примета

После осмотра началась та же рутина – подворный обход, ориентировки… Паспорт погибшей был в сумочке, личность установлена – Бивинская Ангелина Ивановна, – по адресу прописки послан участковый. Ни мобильного телефона, ни денег, ни карточек, ни драгоценностей не обнаружено. Похоже на грабеж, который вышел из-под контроля.

– К «серии» привязывать не будем, – сказал Карпов, давая понятым подписывать протокол. – Но вы уж постарайтесь, сутки сроку. Мобильник, дебетки, где-нибудь инфа да и всплывет. Нам сейчас «серийный» труп вообще не в руку.

– А когда он в руку?

– Я образно выражаюсь. Все верно? – Следователь показал, где расписываться. – Спасибо, вы свободны… Я в контору, на телефоне. Как что узнаете, сразу набирайте.

Еще немного покружив по хутору и окрестностям, оперативники тоже уехали, нужно было составить рапорта, накидать план ОРМ.

В кабинете Постовенцев поднял голову, задумался, потом спросил:

– Как фамилия этого урода, который наши налоги считает? Русик, помнишь?

Дягилев кивнул:

– Жонов. Или Жженов.

– Жонов, точно. Он отрабатывался у нас?

– Да хрен его знает. Может, и отрабатывался. У нас все отрабатывались, кто старше двенадцати лет, по-моему. А что?

– Не нравится он мне.

Дягилев развел руками.

– Я серьезно. Посмотри, нигде он не мелькал?

– Посмотрю.

Снова зашуршали бумагами.

Но тут произошло то, что бывает редко – невероятное стечение обстоятельств. В кабинет влетел взъерошенный Вася Березяк.

– У нас серийник задержан!

– Чего? – от неожиданности рассмеялся Демьяненко. – Какой серийник? Вася, ты кабинеты перепутал, твой дальше.

– По убийствам!

– По каким убийствам?

– Да девушек! В Темном! Пэпсы привезли, у дежурки стоят!

Сотрудники, не сговариваясь, вылетели из кабинета, кинулись к зданию дежурной части…

Алов Иннокентий Семенович, тощий рябой молодой парень двадцати восьми лет, был задержан на съезде с трассы Лусино – Борисовск. Он душил в кустах возле своего автомобиля девочку не сильно тяжелого поведения, как впоследствии выяснилось – гражданку Козину, которую вызвался подвезти до дома.

Когда Алов потребовал секса, Козина отказалась, обозвала его «импотентом», и тогда Иннокентий Семенович набросился на нее, но девушка смогла выскочить из машины. Алов выбежал следом, повалил ее, зажал шею, и тут, по воле случая, из-за кустов вывернул патруль ППС. На Алова накинулись сразу втроем – хотя на такого хиляка хватило бы и одного из патрульных, – повязали, незамедлительно телефонировали об удаче в дежурную часть и повезли душителя с кашляющей жертвой в отделение, где его уже ждала половина РОВД.

Изначально Алов написал признание только в покушении на убийство Козиной, и то настаивал на состояние аффекта из-за отказа в сексе. «Кололи» его долго и по результатам отобрали явки с повинной еще по шести убийствам, после чего подозреваемому был вызван врач, впрочем, ничего критичного не нашедший, но настоятельно рекомендовавший перерыв в следственных действиях.

Не очень послушавшись, Алова допросили и по горячим следами провели проверки показаний на двух последних местах происшествий, после чего парню снова понадобилась медицинская помощь. На сей раз подозреваемого в наручниках и под капельницей увезли в больницу.

– Хоть что-то, – удовлетворенно сказал Демьяненко, разглядывая явки с повинной. – Перепады давления у него, конечно, как у семидесятилетнего. Можно было бы и больше сделать.

– Успеем. Главное, процесс пошел. Ты пока явки эти не регистрируй, придержи, а как оклемается, числа проставим. А то начнут сопоставлять признания с гипертоническим кризом…

Так и порешили. А наутро начались неожиданности. Оклемавшийся в больничке Алов потребовал адвоката, через которого отказался от всех своих признаний, кроме первоначального; более того, по всем преступлениям, за исключением убитой Бивинской, он предоставил неопровержимое алиби: до июня текущего года подозреваемый пребывал по трудовому договору в Казахстане. Все документы имелись.

На момент совершения убийства Бивинской алиби отсутствовало, но оперативники в очередной раз порадовались, что «не успели» зарегистрировать остальные явки. В итоге Козина и Бивинская остались на его совести, как ни клялся Алов, что последнюю видеть не видывал, остальные эпизоды, зафиксированные на бумаге, были оперативно сожжены.

Следователь не хотел принимать и явку по Бивинской, но путем проведения ОРМ возле ее трупа нашли следы обуви, протектор которой совпал с протектором найденных в багажнике Алова кроссовок, а на паспорте девушки – один четкий отпечаток пальца, совпавший с дактокартой Алова. Убийство Бивинской благополучно миновало участь быть нераскрытым и похороненным вместе с еще девятью из «серии».

– Жаль, что на Карасаеву у него алиби, – вздохнул Газиев. – Так все удачно складывалось. Там, кстати, движение есть?