Уборщица для босса Лия Романовская, Алиса Кравцова (СИ)

Ему казалось, что он настолько смешон, что он мечтал поскорее свалить из этой розовой комнаты, из этой квартиры, из этого дома. В одних трусах, или даже без них – просто испариться.

А может все просто, и она ему нравится?

Может стоит просто признаться себе в том, что ему наконец-то кто-то нравится?

Да нет… бред… что в ней такого, что может взять его чёрствую, похожую на сухарь душу?

Волосы золотисто-русые? Глупости!…

Или глаза голубые с такими коричневатыми вкраплениями? Да ладно, мало ли таких глаз?

Или ее живой и непосредственный ум? Да ну его к чертям собачьим! Всю жизнь ему перевернула с ног на голову.

А может шикарная фигурка с розовыми ареолами сосков и впалый живот? Или острые ключицы и плавный изгиб на спине, переходящий в упругую попку? Или красивые стройные ножки с плавной линией бедер?

Мда… тут уж не мог больше лукавить. Это не могло не понравиться и не вызвать острого желания. И именно поэтому Вадим предпочел поскорее уйти, чтобы не сделать, может быть, главную в своей жизни ошибку.

14.

Домой он никак не мог пойти в таком виде. Там ребята. Они не поймут. Чтобы ни случалось в жизни, Вадим никогда не появлялся перед сыновьями в таком непотребном состоянии. Он для них – пример и гордость. А тут какая-то алкашня с бодуна, ну уж нет…

Вадим кое-как привел себя в порядок прямо в подъезде Анны и вызвал такси. На работе есть уборная, где можно умыться и почистить зубы. Есть кофемашина – вот приведет себя в порядок и домой.

На посту охранник выпучил глаза при виде начальства, что-то пробормотал и принялся кому -то звонить. Видя удивленное лицо Вадима, проблеял «маме».

Вадим пожал плечами и зашёл в лифт. Нажал третий этаж и уже выходя из лифта услышал топот убегающих ног.

И что это было?

В кабинете его ждал сюрприз. Такого он ещё никогда, пожалуй, прежде не видел. На столе, на его рабочем столе подносы с остатками засохшей еды, грязные рюмки и бокалы, три початые бутылки виски.

«Ё-маё»! – только и подумал Волынский.

А запах стоял… это же невообразимо. Он открыл окно, в кабинет тут же ворвался свежий декабрьский воздух.

- Что же тут было?..

Неожиданно дверь отворилась и, держась двумя руками за голову, вошла Катерина.

- Юр, вставай да… - она осеклась, увидев вместо Юры Вадима Сергеевича.

- Катя?! Что все это значит? – грозно начал он, но, увидев её жутко испуганное лицо, взял себя в руки.

Он же не кричит на женщин? Не кричит? Хотя хочется. Но не надо.

- Я… Вадим Сергеевич… я вам сейчас все объясню. Вы только не волнуйтесь! А вы что, совсем ничего не помните?

Вадим чуть не заорал. Что, что он вчера вытворял, блин???

Полчаса спустя…

- И вот вы ушли, а мы с Юрой остались…

В тот момент, когда Катя говорила про Юру, она так мило краснела и выглядело до того счастливой, что Вадиму перехотелось её наказывать.

- Давайте что ли разбирать тогда… - он почесал макушку, силясь понять, что же было дальше.

Правда еще больше его волновал вопрос: что Катя в ЕГО кабинете делала с Юрой?!

Но Волынский был настолько тактичным человеком, что никак не решался спросить её об этом.

Хорошо, хоть она сама догадалась сразу пресечь его такие мысли.

- Вы только не подумайте, мы здесь не… в смысле мы не здесь. Ну в общем мы не…

Вадим махнул рукой, видя, как багровеет от стыда ее лицо. Того и гляди инсульт хватит.

- Проехали, - вымолвил он.

Катя обрадовалась и принялась щебетать, не переставая.

- Вы сидите. Я сама все уберу. Сейчас, только кофе поставлю.

Вадим не стал спорить. Сама так сама. Все еще качая головой от увиденного и услышанного, пошёл приводить себя в порядок.

Он весь измаялся в самобичевании, когда позвонила Анна.

Схватил телефон, чтобы отключить его, но тот выскользнул из скользких рук и упал на пол. Вадим матюкнулся, но звонить вроде перестали.

Через три минуты пришло сообщение.

««наврала, что у нас с тобой то-то было. Но была бы не против…»

Что?

Но зачем? Неужели она хотела его обмануть?

Вадим почувствовал, что все то хорошее, что в него вложила мать, испаряется в слив умывальника.

В голове билась только одна мысль «обман, опять обман».

Он ненавидел обман. В любых его проявлениях. И от этого становился другим человеком.

Волынский набрал ее номер. Один гудок, на второй она уже лепетала:

- Послушай, надо было сразу тебе сказать...

- Нет, это мне стоило раньше всё вам объяснить…Анна.

- Постой, я просто хочу, чтобы ты знал, что...

Он разозлился. Не надо ей было его злить…

- Что мне не стоило пускать вас в свою жизнь, уборщица Жданова? Или что мне не стоило спускать с рук ваши выходки? А может, что вы влюбились в меня? Ну давайте, скажите!

В трубке стояла тишина.

- Вы что, думаете какая-то особенная, да? Мне это каждый день говорят! Думаете, что можно так легко прийти в жизнь человека и и он вам тут же отдаст свои руку, сердце, все заработанное?

- Но я совсем так не ду…

Он понял, что перегнул. Понял, но не мог остановиться. Единственное что вышло, это выровнять голос до спокойного.

- Аня, извините. Я наболтал лишнего. В общем все, что я хотел вам сказать… я уже однажды любил и больше планирую. Если вас устроит только секс, то знайте – я не против.