Уборщица. История матери-одиночки, вырвавшейся из нищеты

Я не особенно переживала, что оставляю работу. Большинство моих клиентов даже не заметят, что меня заменила другая уборщица. Может, конечно, она будет по-другому пылесосить или взбивать подушки. Может, бутылки с шампунем у них на полках окажутся расставлены в другом порядке, но, скорее всего, они не обратят на это внимания. Когда я думала о новом человеке, которому передадут мою работу, то представляла себя на месте клиентов: каково им было знать, что у них в доме убирается кто-то совершенно чужой и даже выбрасывает мусор из ванной, включая использованные прокладки? Неужели они не испытывали от этого никакого дискомфорта? После пары лет работы они привыкли полагаться на меня, хоть мы почти не виделись. Теперь же другая невидимка будет оставлять у них волшебным образом следы от пылесоса на ковре.

Пэм советовала мне получить лицензию и застраховаться, раз теперь я буду обслуживать исключительно частных клиентов. Но это подразумевало определенное постоянство, начало длительной карьеры. Мне надо было как-то назвать свое индивидуальное предприятие, говорила она, чтобы все было официально. Сама она именно так и начинала. Я ценила ее советы, но не хотела и дальше этим заниматься. Я хотела, чтобы уборка стала средством на пути к цели, а целью моей было получение диплома. Билета в счастливое будущее, когда мне не придется мыть ничьи туалеты, кроме собственного.

В Доме кошатницы я не сообщила о своем уходе, но в Доме Лори крепко обнялась с Бет. Я знала, что буду скучать по кофе и беседам с ней.

Покидая Дом Шефа, я улыбнулась и помахала рукой, а потом постаралась скорей выбросить его из памяти. Хозяин там совершенно точно не прицеливался, чтобы попасть в унитаз. Я выскользнула из дома Леди с сигаретой тайком, точно так же, как копалась в ее вещах. Мне будет не хватать ее кашемирового кардигана с длинными рукавами, которыми так приятно было проводить по лицу, когда я его примеряла. Будет не хватать моих фантазий на ее счет: живется ей счастливо или нет, почему она ест один салат и обезжиренный соус, почему курит перед телевизором, подвешенным на шкафчик в кухне. Из Порнодома я уезжала прямо-таки счастливая, пока не взглянула на Грустный дом и не поняла, что не была там уже больше месяца. Я не знала, сколько еще его хозяину осталось страдать. Сколько еще дожидаться конца своей жизни.

С Генри мы перед моим отъездом довольно долго говорили. Трудно было ему сообщить, что я не могу и дальше работать на компанию, которой он много лет доверял поддержание чистоты в своем доме. Он развел руками и пожал плечами, потом начал что-то говорить насчет возможных заказов на уборку участка, но тут вспомнил, что у него и так трудится целая команда садовников, которые косят газоны и подстригают кусты. Чтобы избавить Генри от чувства вины, я предложила вписать его в свое резюме как рекомендателя. Тут он снова расправил спину и начал рассуждать о том, как счастлив будет описать все мои лучшие качества тому, кто к нему обратится.

– Ты трудяга, – сказал он, притопнув на этом слове ногой и сжав кулак. – Одна из самых больших трудяг, что я встречал в жизни.

– Мне очень хотелось это услышать, – мягко ответила я и улыбнулась.

Я хотела ему объяснить, как нелегко мне далось это решение и насколько шатким казалось собственное будущее. Все, что у меня было, – это горстка частных клиентов и студенческий заем, чтобы продержаться до осени. Я хотела сказать ему, что боюсь. Это был странный момент – я ждала утешения от незнакомца, но Генри стал для меня к тому времени чем-то вроде олицетворения фигуры отца.

Женщина, жившая в Фермерском доме, в последний день оказалась на месте. Со временем я начала к ней привыкать. Один раз она позвонила в офис сказать, что ей очень нравится, как я убираю в главной ванной, и, должна признаться, мне было приятно – хотя стеклянную душевую там отмыть было ой как нелегко. Я всегда приносила с собой маленький пинцет, чтобы подправить брови перед ее увеличивающим зеркалом с подсветкой. После уборки она помогла мне загрузить в багажник вещи, а потом попросила заглянуть в коробки, стоявшие в кузове ее внедорожника, которые она собиралась передать на благотворительную распродажу. Я взяла себе антипригарную сковородку «KitchenAid», чтобы жарить блинчики для Мии. Когда я садилась в машину, она было потянулась меня обнять, но потом все-таки подала руку для рукопожатия. Хоть мы и научились доверять друг другу, между нами оставался барьер. Она – владелица дома. Я – прислуга.

В моем новом жилище на первом этаже, внутри гаража, стояли стиральная и сушильная машины. Я могла стирать мягкие игрушки Мии, когда у нее усиливался кашель. Там имелась принудительная вентиляция с отоплением, воздушные фильтры и деревянные полы, так что плесени путь в квартиру был закрыт.

Хозяин студии был очень недоволен, что я уведомила его о выезде за две недели, а не за месяц. Он сказал, что удержит деньги из моего залога за то, что у него какое-то время не будет жильца.