Убрать Картера

– Да, – повторил я, – знаю. Но, видите ли, мне сказали, что мистер Брамби может быть здесь, а возникшая проблема требует его внимания…

– Это связано с его бизнесом, верно? – у бармена взыграло любопытство.

– Нет, не совсем, – ответил я. – Но дело действительно очень срочное.

– Кто вы? – спросил он.

– Друг мистера Брамби. А теперь…

– Никогда раньше вас не видел.

– Да. Я только что из Лондона.

– Вот как?

Я пошел прочь от стойки.

– И куда это вы направились? – окликнул меня бармен.

– Искать мистера Брамби.

– Здесь его искать нечего, – сказал он. – Сегодня мистер Брамби не приходил.

Я повернулся. – Да?

– Да, – сказал он, – и не придет. Сегодня Полицейский бал, не так ли?

* * *

Ночь была очень темной, а дорога – узкой. Дворники трудились изо всех сил. Я посмотрел на часы. Люминесцентные стрелки указывали на десять минут второго. Если бал закончился в час, ему понадобится тридцать пять – сорок минут, чтобы доехать до Бернхема. Я опережу его на двадцать минут. Если бал закончится в полвторого или в два, придется долго ждать. Но меня это не волновало.

Дорога пошла под уклон, и в свете фар появился указатель «Бернхем». Я сбавил скорость. Бернхем представлял собой небольшую деревушку, и я не хотел проскочить мимо нужного мне дома.

Как выяснилось, его нельзя было проскочить при всем желании. Я остановился и опустил стекло. Длинный дом с пологой крышей стоял в стороне от дороги на довольно крутом склоне. Он был залит светом. На аллее и вдоль дороги было припарковано множество машин. Наверняка, внутри было шумно, только я не слышал этот шум, я видел людей, которые шумят. Дом был переполнен подростками. Пока мама и мама лижут задницу старшему инспектору, отпрыск устраивает небольшую вечеринку. Звонить в звонок смысла не было. Я сдал задом на травянистую обочину напротив ворот, закурил сигарету и стал наблюдать. Несколько человек вышли из дома, сели в машины и уехали. Один парнишка на четвереньках выполз на лужайку и принялся облевывать бегонии. За время моего ожидания больше ничего не случилось, только окна дома запотели, а музыка стала громче.

Примерно без четверти два новенький «ровер» въехал на аллею и резко затормозил. Двигатель затих.

С минуту или две ничего не происходило. Потом открылась правая передняя дверь, и из машины вылез Клифф Брамби. Выглядел он великолепно: темное двубортное пальто было распахнуто, с шеи свисал белый шелковый шарф с кисточками. Красиво подстриженные седеющие волосы и высокий рост добавляли ему элегантности. Он больше походил сенатора конца прошлого века, вернувшегося из Белого дома, чем на короля игорных автоматов прямиком с Полицейского бала.

Он целую минуту неподвижно стоял, опершись на дверцу машины, и смотрел на дом.

– Проклятье, – сказал он. И не двинулся.

– Эй, Клифф, – послышался женский голос из машины, – не сходи с ума. Потом пожалеешь об этом.

Клифф захлопнул дверцу с той же силой, что и я, когда дрался сегодня с одним из его «шестерок».

– Прибью сучку, – процедил он.

– Клифф… – произнесла женщина в машине. Клифф нарочно медленно пошел по аллее. Остановился он только один раз, чтобы взглянуть на юного кутилу, спавшего в бегониях. Он довольно долго смотрел на него, а потом отвернулся. Дойдя до двери, он не вошел. Он позвонил в звонок, сделал шаг назад и сложил руки на груди. Мелодия оказалась достаточно резкой, чтобы перекрыть шум. За узорчатым стеклом двери появилась фигура в красном. Дверь открылась. Девочка была очень красива. Ее глаза блестели, щечки заливал румянец, и она вся светилась от счастья до той секунды, пока не увидела, кто стоит перед ней.

– Папа, – проговорила она.

– Верно, – сказал Клифф. – Папа-бармалей.

– Но ведь еще только без четверти два, – вслух подумала девочка. – А бал заканчивается в два.

– Тоже верно, – сказал Клифф. – Возможно, это научит тебя никогда не полагаться на факты.

Лицо девочки начало кривиться.

– И вот это ты называешь «позвать несколько друзей на чашку кофе»? – спросил Клифф.

– О-о, – проговорила девочка. Клифф прошел мимо нее в дом.

– Развалились на моей мебели, пьют мою выпивку, блюют на мой…

Остального я не услышал, так как он исчез внутри. Водительская дверь «ровера» открылась, и оттуда вылезла женщина. На ней было белое вечернее платье, очень простое и красивое, и норковая шубка, тоже очень простая и красивая. Проблема заключалась в том, что женщина была толстой, поэтому красота платья и шубки терялась. Она стояла и задумчиво смотрела на дом. Мне трудно было представить, что Клифф проводит с этой женщиной больше времени, чем положено.

Из дома посыпались подростки. Музыка стихла. Взревели двигатели машин. Через окна дома было видно, как Клифф ходит из комнаты в комнату, руководя операцией. Наконец он появился на крыльце с мальчишкой и девчонкой, которых держал за шиворот. У девчонки был взъерошенный вид, а у мальчишки возникли проблемы с молнией на ширинке, никак не хотевшей застегиваться.

Придав парочке ускорение, Клифф направился к бегониям, подобрал с земли спящего кутилу и отнес его за ворота.

– Клифф, осторожнее, – предупредила женщина.

– Заткнись, – бросил он.