Убрать Картрайт (ЛП)

- Иди дальше, Сэм, - подтолкнула его Девочка. Улыбка на ее лице задрожала, она увидела, как черный шарик Сэма уплывает в небо, освобождается и исчезает. Юное личико помрачнело, брови сердито нахмурились. Она открыла рот, чтобы продолжить свои увещевания о достижении забвения, рассказ о том, что у Сэма нет выбора, что Энни не помочь, и он тут бессилен... но на это раз Сэм решил, что с него уже хватит. Его кулак врезался прямо в лицо Девочке. Он по-профессиональному увлек за кулаком все тело, чтобы вложить в удар весь свой вес. Он знал, что внешность обманчива, что эта маленькая девочка в самую последнюю очередь может считаться маленькой девочкой, что она стара - очень стара - что она приближалась к этому образу очень долгое время, коварная, лживая, злобная, хладнокровная маленькая сучка.

Но она исчезла. Удар Сэма пришелся по пустому воздуху, отчего он едва не упал. Он обернулся кругом, глядя по сторонам, но увидел лишь разрушенный ландшафт, кучи каменных обломков и обгорелые машины. Подняв голову, он разглядел проклятый черный шарик, быстро уплывающий в темнеющее небо.

Он нащупал в кармане часы и обхватил их пальцами.

- Я знаю, что означает эта вещица! - громко сказал он, целуя кулак. - Я знаю, я знаю!

Это была жизнь, и это была надежда.

- Энни! - завопил он, но его голос поглотил холодный ветер. - Энни, еще не все кончено! Я все еще здесь! Я иду за тобой!

Сэм повернулся к телеэкрану, на котором мертвые души все так же печально шагали к забвению. И тогда он стал стучать по телевизору, крича им: Не идите туда! Вы не обязаны туда идти! Но если эти тусклые серые тени и слышали его, то вида не подавали. Двигаясь в сторону всеобъемлющей тьмы, каждая из них несла над собой черный воздушный шарик - или же это черные шарики несли их.

Потерянных, всех до одного. Сэм в отчаянии ударил по телевизору и побежал по долине. У него не было планов, куда идти, как преодолеть ту безбрежную пустоту, что разделяла их с Энни. У него оставалась одна лишь надежда. И этого, как он теперь понимал, было достаточно.

- Тебе всегда хотелось лишить меня надежды! - заорал он туда, где, по его мнению, могла стоять Девочка с Заставки. - Ты всегда только этого и ждала! Ну так подавись!

Он вызывающе поднял кулак и побежал, высоко держа маленькие и хрупкие карманные часики, которые вели его вперед тиканием и шорохом своего ожившего механизма.

- У меня есть будущее! У нас есть будущее - у меня и у Энни - у нас вместе!

Земля у него под ногами была уже не такой грубой и неровной, Сэм вдруг обнаружил, что идет по мощеной дороге. Он опустил глаза и увидел под ногами плоские желтые плиты. Подняв голову, он понял, что следует по дороге из желтого кирпича, пролегающей прямо сквозь темную пустошь. Огни угасали, но сама дорога, казалось, испускала теплое свечение.

- Видишь? - завопил Сэм почти на грани истерики. - Видишь? Я сделал это! Моя надежда это сделала!

Сэм опять побежал со всех ног вдоль желтой кирпичной дороги, радостно завопив, будто уже завершил достойно этот день, спас Энни и навечно зашвырнул Клайва Гулда обратно в бездну. Он чувствовал себя непобедимым. Он преодолел забвение и презрел смерть, выбрав жизнь, и сейчас бросал вызов всем силам тьмы, посмевшим встать между ним и его возлюбленной Энни.

На бегу он услышал музыку, доносящуюся из сгустившейся ночи, как будто с далекого концерта. Это была песня, поначалу невнятная и дребезжащая. Но она становилась все яснее и яснее, и Сэм узнал ее - и расхохотался в полный голос.

- Ты не запрешь меня в пентхауз! - запел он, набрав полные легкие воздуха. - Я все равно вернусь к сохе[20]!

Это был Элтон. Милый, яркий, пестрый, щербатый, лысеющий Элтон со своими серебристыми пиджачками и очками-звездами, и его дурацкая бессмысленная песня о собаках, жабах и дорогах из желтого кирпича. Музыка шла из ниоткуда, будто гимн надеждам и жизни. Он уже слышал ее, еще когда сидел в кафе у Джо в ожидании Энни - она вплеталась в гимны, доносящиеся из церкви через дорогу. Уже тогда она пыталась донести до него послание: не сдавайся - борись до последнего - твое будущее на том конце дороги из желтого кирпича.

Возможно, вся эта музыка была у Сэма в голове. Возможно, окружающий его мрачный пейзаж, дорога у него под ногами, телеэкран с печальным шествием потерянных душ - тоже всего лишь у него в голове. Возможно, Девочка с Заставки - не что иное, как проекция всех его страхов, а Энни - проекция его надежд, и даже великолепный Джин Хант - всего лишь воплощение всех его сумбурных и противоречивых современных представлений о мужестве и о проявлении этого мужества. Возможно, все это - лишь картинки на экране его собственного разума, глубинные сны, куда он провалился, минуя внешнюю реальность. Возможно, все, что Сэм слышит, видит, чувствует и встречает на своем пути - всего лишь продукт его подсознания, и сам он сошел с ума, или мертв, или в коме.