Убыль Русская. 1917–2017. Беседы о демографии

Швецов. Какой резкий провал!

Башлачёв. Да, и обратите внимание, что это началось в 1930-м году.

Нам часто говорят, что основные потери обусловлены 1937-м годом и коллективизацией. Но коллективизация длилась все тридцатые годы.

А в 1934-м вдруг подъём.

И в 1937-м — тоже нет провала.

Провал с 30-го года.

Швецов. Мы можем несколько увлечься 30-ми годами и забыть о том, с чего начали.

На примере 30-х годов видно, что предложенный метод динамической оценки, поток растущих детей, отражает различные социальные потрясения.

Предлагаю вернуться к началу XX-го века и пройти по всей диаграмме. Иначе неизбежно что–нибудь упустим.

Башлачёв. Что ж! Давайте вернёмся.

Швецов. Если читатель испытывает очень тёплые чувства к советскому строю и СССР, то не исключено, что в его голову уже сложилась картина под названием «Собрались два лютых антисоветчика, задавшихся целью написать антисоветский памфлет».

Скажем так, если изложенные факты и образ повествования вызывают острые боли во всём теле, особенно в виде покалывания в глазах, то никто никого читать не заставляет.

Все возможные последующие болезненные ощущения — это осознанный выбор читателя, за который отвечает он сам.

И никто иной.

Кроме того, оба собеседника родились и выросли в деревне. Поэтому ко многим вещам, которые для иных являются возвышенными или священными, относятся просто и незатейливо.

Берегите себя!

Беседа 1. Русская демография в 20-е годы XX-го века.

Швецов. Каким было демографическое развитие русского народа в начале 20-го века?

Башлачёв. Устойчиво возрастающим в любом регионе Царской России, где жили великороссы.

Швецов. За счёт покорённых и угнетаемых народов?

Советская пропаганда преподносила именно так, выставляя русских угнетателями, а Российскую империю — тюрьмой народов.

Башлачёв. Если Российская империя и была «тюрьмой народов», то самым главным сидельцем в этой тюрьме был как раз русский народ.

Башлачёв. Диаграмма наглядно показывает, за чей счёт росло население империи.

Швецов. Какой замечательный график!

Первое, что приходит в голову, насколько изумительно и нагло врали советские «вожди».

Второе, к 1917-му году динамика, мягко говоря, выглядит угрожающе.

Когда этническое меньшинство резко становится большинством в каком–либо регионе — жди беды!

Башлачёв. Рано удивляетесь.

Великороссы несли основную часть налогов. Именно за их счёт росло и благосостояние империи.

Швецов. Существовало какое–то неравномерное распределение налогов?

Башлачёв. После отмены крепостного права центральные губернии платили подати на душу населения в 1,3 раза больше, чем в Польше, в 2,6 раза больше, чем в Закавказье, почти в 2 раза больше, чем в Туркестане. А Финляндия налогов в государственную казну вообще не вносила.

Швецов. Как рука об руку идут рождаемость и налоговая нагрузка–то!

Хотя, чему удивляться–то?

Есть достаток — есть демографическая устойчивость: в голодный год хватит запасов, евшие досыта более устойчивы к болезням и так далее.

А если весь достаток уходит на налоги…

Получается, Царская империя всячески одаривала, холила и лелеяла окраины, предпочитая их русскому центру?

Башлачёв. Именно так! Таким образом покупалась лояльность — чтобы не убежали из империи.

Ну, естественно, где–то понуждали и кнутом.

Швецов. А откуда у Романовых была такая уверенность, что русский центр не просядет, уничтожив государство?

Башлачёв. Ведь Церковь провозгласила эту уверенность: «Москва — третий Рим. А Четвёртому не бывать!»

Но одно дело слепая вера и совсем иное дело — реальная жизнь

Вот русский центр в 1917-м году и «просел»!

Но Российская империя Романовых всё равно была не жилец.

Теория динамических систем позволяет по геометрической прогрессии уверенно предвидеть будущее процесса на 1/3 временного интервала, за который уже имеются данные тренда.

Поэтому графики вполне можно продлить в будущее.

Если бы Царская Россия не рухнула в 1917 году, то к 1950 году следовало ожидать: великороссов — около 115 миллионов, а остальных народов — около 240 миллионов.

Швецов. То есть любое межнациональное напряжение и… всё?

Башлачёв. А сколько таких примеров было в XX-м веке?

Давайте не будем считать Российскую империю каким–то исключением и выдумывать какие–то «особенности».

Законы математики — они безжалостны в таких случаях.

Швецов. Тут и обсуждать–то нечего.

«Прянички» присоединённые окраины предпочитают не помнить, а вот «кнуты» припоминаются при каждом удобном случае.

Какое им дело до того, больше или меньше платили налогов в Центре?

Ну, платили больше русские, значит, дураки и достойны презрения.

А вот казнённую за нелояльность родню или взятую с боем имперской армией столицу — помнят.

Но если вернуться к прогнозу, то по переписи 1959-го года численность русских в СССР составляла 114,1 миллионов.[3]

Почти 115 млн., но десять лет спустя.