Убывающая луна

Я начала вновь пересказывать аналогичную историю, что я рассказала Рэйчел. Отец слушал внимательно, и его глаза становились все яснее и яснее. Было сложно понять, что он думал или чувствовал во время моего рассказа, но я четко заметила перемены в нем. Как только я закончила рассказывать свою историю, отец посмотрел куда-то за меня и твёрдым тоном спросил:

– Что с Кейт сейчас? Она в порядке?

– Она жива и невредима, если ты об этом – пояснила я – Живет обычной жизнью, словно ничего этого не было.

– У неё нет приступов в школе или когда она одна?

– Каких приступов? – непонимающе спросила я.

– Ты говорила, что она сильно болела. Я могу предполагать, что-то подобное с ней в любом случае происходит.

– Нет, ничего такого нет, и не было. Она за малым не умерла из-за сердечной недостаточности, которая была вызвана генетическими проблемами, как нам объяснили врачи – ложь давалась мне не просто, но я старалась сделать свой голос максимально убедительным.

– Вот как? Довольно странно, учитывая тот факт, что я и ваша м.... – отец резко замолчал и закрыл свои глаза. Я понимала, кого он имел в виду, но не стала ничего говорить вслух, а покорно ждала, пока он придёт в себя – Что оба ее родителя не имели подобных проблем.

– Возможно оно передалось через многие поколения. Такое довольно часто происходит у людей, поэтому здесь нет ничего необычного.

– Может ты и права – задумчиво произнёс отец – Где Кейт живет сейчас, если ты собираешься искать жильё?

– Она живет с моим близким другом и его семьей – пояснила я – Он приличный мужчина и всеми силами помогает ей в реабилитации. Так же, как и вся его семья, которая приняла нас с Кейт, как своих.

– Что значит приняла?

– То папа, что мы жили вместе с ними последний год, и эти люди подарили нам настоящую семью – я замолчала, а затем тихим голосом добавила – В отличие от вас с матерью.

– Мы в этом не виноваты Стефани. Так сложились обстоятельства.

– Да? И в чем вы не виноваты? В том, что развелись и бросили нас, каждый по-своему? Мать просто развернулась и в один момент, молча, исчезла, бросив родных дочерей. А ты, погрязнув в своём горе и в одержимости ей, оставил нас одних. Так ответь мне, в чем вы не виноваты?

– Все намного сложнее, чем ты предполагаешь.

– Так посвяти меня в эти сложности. Впервые за двадцать шесть лет я вправе узнать причины вашего расхождения и дальнейших ваших решений – я взорвалась, не в силах больше контролировать все эмоции внутри себя.

– Мы поговорим об этом, но немного позже. Я все же хочу узнать, почему ты решила все бросить в Нью-Йорке и приехать сюда.

– Я хочу начать новую жизнь, забыв прошлое. Для этого мне надо проработать все травмы, связанные с ним. Я решила начать с главной травмы. С вас – с сильной злостью в голосе процедила я.

– Я хочу помочь тебе Стефани, но боюсь, что мои слова будут бессмысленными.

– Это уже мне решать – уверено заявила я – От тебя мне требуется откровенность и честность в словах, не более.

– А что твой Дэмиан, где он сейчас? – такой неожиданный вопрос застал меня врасплох и я резко замолчала.

– Понятия не имею. Да и зачем мне это знать?

– Так ты оставила попытки его вернуть?

– Ты меня внимательно слушал? Мы с ним расстались окончательно на его приеме. На этом все. Точка.

– Так значит, он был в Европе в последний раз – задумчиво произнес отец.

– Да. Это сейчас вообще к чему?

– Ни к чему. Просто интересуюсь, как далеко находится подонок, разбивший сердце моей дочери.

– Прекрати так говорить. Он не подонок и никогда им не был. Я сама его оттолкнула от себя, поэтому его вина во всем этом минимальна.

– Ты так считаешь?

– Пап, я не хочу говорить о Дэмиане больше – усталым голосом проговорила я и отпила глоток чая – Я устала, и у меня был непростой день сегодня.

– Конечно детка. Пойди и отдохни у себя, а завтра мы сможем ещё раз поговорить, если у тебя будет желание.

– Я надеюсь на это.

– Доброй ночи Стефани.

Я направилась к себе в комнату, пытаясь анализировать наш с отцом разговор. Он вёл себя довольно обыденно, но его интерес к моей жизни меня немного пугал и смущал одновременно. Я не могла понять, откуда этот интерес мог взяться, но мне захотелось всеми силами выяснить это.