Участковая, плутовка и девушка-генерал

Несмотря на то что страшное приказание отдавалось несовершеннолетней девчушкой и высказывалось чувственным, миленьким ротиком, оно было понято правильно и не задавая излишних вопросов. Да, неосмотрительная участковая, по собственному неразумному легкомыслию попавшая в крайне неоднозначную ситуацию, она испытывала сейчас необыкновенно тревожное чувство, смятенное и тоскливое; но, давно приучив себя справляться с любыми ежесекундными страхами, храбрая девушка сравнительно легко побеждала непроизвольные трусливые ощущения и выглядела спокойной, собранной, всецело готовой к непримиримой борьбе. Так вот, моментально исполняя неоспоримое указание, поступающее от бесстрастной, будто совершенно невозмутимой, плутовки, она резко вскинула к великолепному плечу знаменитый «калашников» и уставила его воронённое дуло по прямому направлению – на дерзкого неприятеля, пусть и желавшего показаться безумно отважным и отличительно смелым, но осмотрительно спрятавшегося за вековой древесиной, толстой, пуленепробиваемой и очень внушительной.

– Даже не думай! – выкрикнула Шарагина, используя немного дрожавшие интонации; как бы там она себя не чувствовала, выглядела боевая красавица несравненно уверенно. – Только попробуй высунуться – и тем же мгновением я в тебе незаживающих дырок наделаю!

Отличное положение, занятое профессиональным военным и выбранное им совсем неслучайно, выглядело намного лучше открытого пространства, на котором врасплох были застигнуты две новоявленные самоотверженные приятельницы; однако он не спешил предпринимать каких-то скоропалительных действий и демонстрировать решительным неприятельницам чрезмерно активных телодвижений – то ли в чём-то засомневался, то ли чего-то напряжённо обдумывал, то ли попросту трусливо боялся? – напротив, он словно бы погрузился в долговременное раздумье… а драгоценное время тем затянувшимся моментом тоскливо натягивалось.

– Чего он там замер? – неуверенно спросила Лиса, не видя медлительного, а может, коварного недруга и не зная, как лучше следует поступить, как обеим им быть. – Не ровно́ готовит нам какую-то несоразмерную гадость, отвратную пакость?.. Прикроешь? Я схожу погляжу.

– Постой! – словесно одёрнула её Владислава, предусмотрительно проявляя привычную прагматичность. – Что, если невидимый враг вот только похожей ошибки и ждёт?! Что, ежели он активно, но и незаметно меняет основную позицию и выбирает себе наиболее выгодную? Скажем, перестав угрожать захваченному заложнику, ты временно оставляешь его без устрашающего внимания, а тут – раз! – и в нас откуда-нибудь сбоку предательски выстрелят.

Растерянная плутовка, сомнительным замечанием введённая в непривычное замешательство, пускай и мимолётное, но всё-таки очевидное, застыла, озадаченная, на занимаемом месте и напряжённо задумалась. Ни той ни другой было невдомёк, что никчёмная жизнь, принадлежавшая какому-то ничтожному украинцу и готовая вот-вот оборваться, для английского суперагента не являлась слишком значимой и излишне приоритетной; напротив, он определённо считал и однозначно рассчитывал, что во благо «великого» колониального дела, направленного на безвозмездное использование неисчерпаемых ресурсов необъятной России, – тот просто обязан! – взять да и ради заокеанских хозяев собою бесславно пожертвовать. Но чем же, отсиживаясь в более выгодной позиции, он тогда занимался? А хитроумный «вражина», изворотливый продуман, он мысленно просчитывал, как резко выпрыгнет из-за елового дерева, как удачливо повалится на голую землю, как несколько раз перекувырнётся и – как! – отдалившись от линии прямого обстрела, из безотказного личного пистолета успешно поразит обеих непримиримых красавиц, дерзнувших бросить крутому саксонскому мену поспешный, явно что необдуманный, вызов. Обмозговывая обманный, рискованный план, он ненамного замешкался – а смущённые девушки тем временем встревоженно ждали. Вдруг! Ни с того ни с сего послышался необъяснимый, неразборчивый звук, похожий на характерный, глухой удар и, несомненно, напоминавший грубое воздействие, осуществляемое с применением тупого предмета, цилиндрического и продолговатого, твёрдого и громоздкого; он доносился аккурат из-за объёмистой ели, где парочкой мгновений назад изволил укрыться майор секретной английской службы МИ-6, сэр Джозеф Джонсон. Ну, а дальше случившаяся неразбериха прояснилась буквально через одну, единственную, секунду: вначале на ровную землю, обильно засыпанную прошлогодним навалом, безвольно плюхнулось «элитное туловище», а затем раздался ворчливый голос, принадлежавший, конечно же, старшему прапорщику.

– Вечно ты, Слава, находишь на красивую – извините, не уточняю чего – «хорошие» неприятности, не то смертельные, не то губительные… но, точно уж, неосторожные и целиком несчастливые.