Читаем Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири полностью

В виду этого, Тобольская комиссия по водворению польских переселенцев нашла, что не встретится никаких затруднений к отправлению переселенцев и из Тобольска по этапному тракту до пограничных пунктов, где они должны сворачивать на проселочные тракты к местам их водворения, тем же порядком, как они прибывают в Тобольск, т[о] е[сть] перевозить их по этапному тракту на лошадях согласно означенным правилам о сухопутной перевозке арестантских партий. Такой же порядок следования переселенческих партий должно было бы, по мнению комиссии, установить и от этапного тракта до мест водворения, т[о] е[сть] перевозить их на подводах же, ибо, если арестанты каторжного разряда и вообще все преступники, лишенные всех прав состояния, будут перевозиться на лошадях, то едва ли бы было справедливо отказать в этом людям, пользующимся всеми правами и переселяемым в Сибирь только по видам правительства, тем более что заставлять переселенцев идти пешком от этапного тракта до мест водворения было бы слишком затруднительно и вызвало бы со стороны их множество жалоб. Но, принимая во внимание, что на проселочных трактах нет надобности устанавливать такое же сообщение, как по этапному тракту, что было бы сопряжено с затруднениями и, кроме того, потребовало бы больших издержек от казны, комиссия по водворению польских переселенцев нашла правильным, чтобы для перевозки переселенцев от этапного тракта до мест водворения поставлялись чрез наряд от обывателей обыкновенные крестьянские одноконные подводы, по расчету одна подвода на двух человек с багажом, с платою обывателям установленных прогонов, т[о] е[сть] 1 ½ к[опейки] на версту с одноконной подводы, и с отнесением этого расхода на остатки сумм государственных земских сборов, с возвратом впоследствии из сумм Царства Польского и 10 % сбора с имений в западных губерниях. А так как отправление переселенцев из Тобольска по этапному тракту на тех же подводах, которые заподряжены (по 10-ти на станцию) для арестантских партий, в виду значительного скопления арестантов в Тобольске, было бы также затруднительно и потребовало бы дополнительного заподряда для этого подвод в добавок к поставляемым для арестантов, в особенности с прекращением навигации, когда эти партии должны были следовать до Томска водою в особых арестантских баржах, то комиссия по водворению переселенцев, по журналу 2-го ноября 1865 года за № 202, признала гораздо лучшим для перевозки переселенческих партий от Тобольска и по главному этапному тракту употребить тот же способ, какой предположен ею в отношении перевозки переселенцев по проселочным трактам, т[о] е[сть] поставку подвод чрез наряд от обывателей, с платою прогонов по 1 ½ коп[ейки] за версту с одноконной подводы, по расчету одна подвода на двух переселенцев с их багажом, что должно было стоить казне почти вдвое дешевле, чем отправка их на этапных троечных подводах. Подводы должны были наряжаться земской полициею, для чего исполнительная комиссия обязана была снабжать каждую партию переселенцев открытым предписанием на взимание подвод, с точным обозначением, сколько именно подвод должно наряжаться под партию. А так как переселенческие партии, следуя от Тобольска по этапному тракту, не могли уже останавливаться для ночлегов в этапных зданиях, где должны были помещаться арестантские партии, ежедневно следующие, а должны были помещаться в обывательских домах, то комиссия должна была составить особый маршрут, в котором было бы обозначено — где переселенцы будут переменять обывательских лошадей и где должны ночевать, размещаясь на обывательских квартирах — что должно было облегчить исполнительную комиссию в расчете кормовых денег и прогонов для партий, а земскую полицию — в наряде подвод и квартир для переселенцев. Этапная команда также не могла уже сопровождать переселенческую партию, и так как за переселенцами не предстояло надобности иметь такой строгий надзор, как за арестантами, то комиссия по водворению польских переселенцев нашла, что достаточно будет на партию одного конвоира, которому можно было бы вручить открытое предписание на требование подвод и прогоны для расплаты с обывателями за подводы. Конвоиры эти должны были сопровождать партию только по этапному тракту до места, откуда переселенцы поворачивали с этапного тракта в место водворения и где они передавались в ведение сельского или волостного начальства, которое и должно было распоряжаться дальнейшею отправкою их до мест водворения на общем основании, с тою только отменою, что подводы для них наряжались не по прежнему расчету, а по одной одноконной подводе на двух человек с багажом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Польско-сибирская библиотека

Записки старика
Записки старика

Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений.«Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи.Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М. Марксом личностях и исторических событиях.Книга рассчитана на всех интересующихся историей Российской империи, научных сотрудников, преподавателей, студентов и аспирантов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Максимилиан Осипович Маркс

Документальная литература
Россия – наша любовь
Россия – наша любовь

«Россия – наша любовь» – это воспоминания выдающихся польских специалистов по истории, литературе и культуре России Виктории и Ренэ Сливовских. Виктория (1931–2021) – историк, связанный с Институтом истории Польской академии наук, почетный доктор РАН, автор сотен работ о польско-российских отношениях в XIX веке. Прочно вошли в историографию ее публикации об Александре Герцене и судьбах ссыльных поляков в Сибири. Ренэ (1930–2015) – литературовед, переводчик и преподаватель Института русистики Варшавского университета, знаток произведений Антона Чехова, Андрея Платонова и русской эмиграции. Книга рассказывает о жизни, работе, друзьях и знакомых. Но прежде всего она посвящена России, которую они открывали для себя на протяжении более 70 лет со времени учебы в Ленинграде; России, которую они описывают с большим знанием дела, симпатией, но и не без критики. Книга также является важным источником для изучения биографий российских писателей и ученых, с которыми дружила семья Сливовских, в том числе Юрия Лотмана, Романа Якобсона, Натана Эйдельмана, Юлиана Оксмана, Станислава Рассадина, Владимира Дьякова, Ольги Морозовой.

Виктория Сливовская , Ренэ Сливовский

Публицистика

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное