Учебка. Армейский роман (СИ)

Начальник патруля отвел Игоря ближе к стене дома, потому что прохожие начали обращать внимание, и капитану не хотелось, чтобы возле них начали собираться любопытные. Это был центр города, и все следовало делать предельно аккуратно. Отойдя в сторону, капитан вопросительно посмотрел на Игоря.

— Товарищ капитан, рядовой Тищенко по вашему приказанию прибыл.

— Начальник патруля капитан Якутов. Откуда вы?

— Курсант отдельного особого назначения батальона связи.

— Номер части?

— 52 920.

— Ваша увольнительная?

Игорь подал увольнительную. Капитан долго изучал печать, затем посмотрел на время увольнения, указанное в правом углу, недовольно хмыкнул и спросил:

— У вас увольнение только до трех. Вы можете и не успеть в часть — вам далеко ехать.

— Мне еще нужно в госпиталь.

— Но у вас уже заканчивается увольнение?

— Мне врач-подполковник сказал, что специально задержит меня до прихода врача, а затем отметит это в увольнительной.

— Интересно, кто это вам вообще увольнение в понедельник дал?

— Я ведь не гулять его получил, а по делу — мне в госпиталь надо было, — Игорю начала не нравиться излишняя напористость капитана.

— Зачем же вы здесь находитесь, если вас в госпиталь послали? — не отставал начальник патруля.

— У меня еще есть время. Хотелось город посмотреть — я впервые по Минску гуляю, — пояснил Игорь.

— Вам нужно не болтаться по городу, а сидеть и ждать в госпитале! После нашего разговора отправляйтесь туда без всякого промедления!

— Есть, — хмуро ответил Игорь, подумав, что, в сущности, «болтание по городу» является его личным правом, хотя бы уже потому, что у него есть увольнительная, которая в любом случае действует еще полтора часа.

Но капитан, похоже, думал иначе и начал придирчиво разглядывать Игоря со всех сторон.

— А что у тебя в пакете?

— Конфеты… Сладости разные…, — Игорь смущенно раскрыл пакет.

— А зачем столько? — спросил капитан, заглянув внутрь.

— Товарищей угостить…

— А почему это у вас пуговицы на кителе стертые?

Тищенко покосился взглядом на свою грудь и увидел, что две верхние пуговицы и в самом деле основательно стерлись — звезды с серпом и молотом были едва различимы.

— Когда была присяга, мы много ходили с автоматами, тренировались… Вот они и стерлись, наверное, — попытался пояснить Тищенко.

— Когда у вас была присяга?

— Одиннадцатого августа.

— А сейчас какое число?

— Кажется, второе сентября…, — не совсем уверенно ответил курсант.

— То есть прошло уже больше, чем полмесяца. За своим внешним видом надо следить, тем более, если уж вы собрались в центр города. Пуговицы надо было перешить. Покажите свой военный билет!

За все это время два рядовых члена патруля не проронили ни слова, молча наблюдая за происходящим. Кроме слабого любопытства их глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. «Черт, неужели он хочет меня записать? Тогда я пропал! Тогда письмо пришлют на часть раньше, чем я в госпиталь уеду!» — подумал Тищенко и обреченно подал военный билет начальнику патруля. Полистав документ, капитан переписал данные Игоря в свой блокнот и вернул военный билет курсанту:

— Следуйте в госпиталь и не болтайтесь по городу!

— Есть, — ответил Игорь и хмуро побрел вперед.

Обернувшись, курсант увидел, что патруль вошел в кинотеатр. Хорошее настроение улетучилось, и Игорь с мрачными мыслями подъехал к зданию военной поликлиники.

Госпиталь занял не более чем полтора часа. На обратной стороне увольнительной записки было отмечено, что «курсант Тищенко до 17.00 находился в ОВГ на приеме врача» и Игорь отправился в обратный путь. Отметка на обратной стороне была плоха тем, что уже было почти четверть шестого, и все это время Игорь как бы находился между небом и землей — у него на руках не было документа, разрешающего находиться в городе. Срок действия увольнительной истек уже два часа назад, а врач продлил ее лишь до семнадцати ноль ноль, не подумав о дороге. Именно поэтому Игорь решил больше ни искушать судьбу возможностью новой встречи с патрулем и поехал прямо в часть.