Учебка. Армейский роман (СИ)

Вкратце пересказав письмо, Игорь отправился на очередной доклад к Гришневичу. Сержант «для порядка» заставил доложить Игоря два раза и с миром отправил назад.

В пять вечера мать и Славик должны были уехать, и Игорь помимо воли время от времени поглядывал на часы.

— Что ты, сынок, все на часы смотришь? Может, тебе идти куда-нибудь надо, а мы тебя задерживаем? — озабоченно спросила Елена Андреевна.

— Что ты, мама — мне никуда не надо! Просто мне с вами хорошо, но скоро вы уедете… А жаль…

— Теперь мы знаем, где ты. Не так уж и далеко — не в последний раз приехали. На присягу к тебе обязательно приедем.

«Когда она будет, та присяга», — подумал Игорь.

Пролетел последний час. Мать начала складывать оставшиеся продукты в пакет.

— Не ложи слишком много, — попросил Игорь.

— Почему не ложить? Мы ведь тебе все это везли.

— Нам просто нельзя в тумбочке ничего из продуктов держать.

— Ничего, сынок, ты все равно все возьми — что сам съешь, чем ребят угостишь.

— Хорошо, ложи, — согласился Игорь.

— Ну, все, сынок. Не болей здесь! Сходи обязательно в ваш медпункт. До свидания. Идем, Славик, — мать поцеловала Игоря и открыла дверь КПП.

— До свидания, солдат! — прокричал Славик на прощание.

— До свиданий, — едва слышно прошептал Тищенко.

После того, как за мамой и Славиком закрылась дверь КПП, Игорь впервые ощутил, что с уходом родных для него людей чужой, враждебней мир почти физически надвинулся на него, грозя раздавить курсанта своей агрессивностью и жесткостью. Тищенко почему-то непреодолимо захотел еще раз увидеть своих и поспешил в казарму. В казарме он вошел в умывальник и посмотрел через окно за забор. Из-за забора торчали головы прохожих, но Елену Андреевну и Славика Игорь так и не увидел.

— Что ты так к окну прилип? — спросил Черногуров.

— Мама и брат приезжали. Хотел посмотреть — прошли они по тротуару или нет, — пояснил Тищенко.

— А… Ясно. А что это у тебя за пакет?

— Продукты, — Игорь раскрыл пакет, достал два яблока и протянул их Черногурову. — На, возьми.

— Спасибо.

Высматривать было больше нечего, и Игорь пошел к себе в кубрик. В кубрике его тотчас же окружила толпа курсантов. Тищенко достал из пакета большую часть его содержимого, разложил на своей кровати и предложил обступившим его товарищам:

— Берите яблоки, конфеты, печенье. Угощайтесь.

— А как же — угостимся, — сказал Резняк и первым запустил руку в небольшую кучку конфет.

Его примеру последовали остальные, и через несколько секунд кровать Тищенко опустела.

— Ты что, все роздал? — спросил Лупьяненко.

— Не дурак, вроде бы. Конфет часть и штук пять яблок оставил. Пока в тумбочку положу, а вечером съедим, — ответил Игорь.

— Я не к тому. Видишь, Гришневич на нас косится?

— Ну?

— Надо и ему что-нибудь отнести.

— Тогда два яблока и конфеты. Может, и Шороху надо?

— Конечно надо — он же твой командир отделения.

— Если я еще и Шороху отнесу, нам на вечер ничего не останется.

— Он все равно после обеда в увольнение ушел, так что перебьется, — радостно вспомнил Лупьяненко.

— Ему вредно много есть, — пошутил Игорь.

Отобрав шоколадных конфет и два самых больших яблока, Игорь подошел к Гришневичу и предложил:

— Угощайтесь, товарищ сержант.

— Спасибо, — Гришневич откусил треть яблока и, проглотив почти не пережеванный кусок, спросил у Игоря: — Тищенко, а конфеты и печенье ты куда высыпал?

— На кровать.

— Больше так же делай — не положено. Понял?

— Так точно. Разрешите идти?

— Иди.

Перед ужином вся рота, как и в прошлое воскресенье, вновь сходила в кино. На этот раз показывали фильм «Коммунист». Фильм, в общем-то, Игорю нравился, но он не мог понять, каким образом человек после десяти пулевых попадании может драться. И вообще, главный герой производил на Игоря впечатление благородного, но какого-то прямолинейного и даже неумного человека. Это был один из пропагандистских фильмов, призванных укрепить коммунистические идеалы в душах и умах солдат. На Игоря фильм подействовал, и он с негодованием подумал о Резняке, который минуту назад пробурчал Тищенко на ухо:

— Показали бы что-нибудь штатовское. А то сплошная мура какая-то! Про эту туфту дома по телеку насмотрелись.

— Почему туфта? Со смыслом фильм! — заспорил Игорь.

— Специально для таких, как ты! — заржал Резняк.

Игорь ухмыльнулся, но ничего не ответил, а про себя подумал: «Что с него возьмешь — только водка и бабы на уме!»

— Рты пазакрывали! — прикрикнул Шорох.

Курсанты испуганно притихли.

— Кто это там шумит? Я не понял! — грозно спросил Гришневич.