Учебная книга по Русской истории

Император Александр велел отвечать ему, что он намерен свято сохранять союз с Франциею и наносить всевозможный вред общим неприятелям, но что и тарифы и прочие внутренние постановления составляют дело частное, которым каждое государство распоряжается, обращая внимание исключительно на пользы своих подданных. Неудовольствие еще более усилилось, когда в конце 1810 года в России издан был новый тариф: некоторые изделия французских фабрик были запрещены, а другие обложены высокою пошлиною, чтоб ограничить вывоз звонкой монеты во Францию за предметы роскоши.

В 1811 году Наполеон уже показывал явно враждебные намерения относительно России, поднимал на нее Швецию, ласкал польских выходцев, собирал войско.

Россия также приготовлялась к защите. Французская армия простиралась до 600 000 человек; в ее состав входили войска французские, ломбардские, иллирийские, тосканские, неаполитанские, голландские, австрийские, прусские, баварские, виртембергские, вестфальские, баденские, гессен-дармштадтские, бергские, мекленбургские, испанские, португальские и польские. 10 июня 1812 года Наполеон повестил своим войскам, что "Россия увлекается роком! Она не избегнет судьбы своей. Вперед! Перейдем через Неман, внесем оружие в пределы России!"

11 июня французы перешли Неман между Ковно и Гродно.

Император Александр был в Вильне, когда узнал о вторжении неприятеля; немедленно он дал приказ армиям, который оканчивался следующими словами:

"Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины!

Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог!"

Рескрипт, данный на имя графа Салтыкова, президента Государственного совета, оканчивался так: "Я не положу оружие, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем".

5. Барклай де Толли и Багратион. Число войск, которые Россия могла противопоставить Наполеону, простиралось до 200 000 человек. Они были разделены на две армии, из которых первая находилась в Виленской, вторая в Гродненской губернии. Главнокомандующим первою армиею был военный министр Барклай де Толли, генерал опытный и сведущий в своем деле. Стремление к уничтожению недостатков и злоупотреблений, существовавших в военном управлении, побуждало его к преобразованиям, приносившим несомненную пользу, но вызвавшим неудовольствие и злобу его сильного предместника, графа Аракчеева, который старался вредить ему при всяком случае.

Недоверчивость, одна из главных черт в характере Барклая, заставляла его самого делать то, что он мог бы поручить своим подчиненным, и затрудняла ход дел по управлению войсками. Притом Барклай был сух; у него недоставало способности говорить с русскими солдатами, войско и народ считали его иностранцем, что в народной войне было несчастием. Главнокомандующий был убежден в необходимости избегать значительного сражения, отступать в глубь страны перед превосходным в силе неприятелем, но такой способ действия был противен народному чувству, вселил уныние в войско, и потому Барклай принужден был скрывать свои намерения, иногда объявлял в приказах вовсе не то, что требовалось обстоятельствами и необходимостью.

Главнокомандующим второю армиею был князь Багратион, любимец Суворова, любимец войска; находясь всегда на виду, вступая в бой первым и выходя из него последним, Багратион не знал на войне усталости; уступая Барклаю в образовании и административной опытности, Багратион превосходил его умением одушевлять войска и говорить с русскими солдатами. Действия двумя отдельными армиями на одном и том же театре войны были неудобны; каждый главнокомандующий обращал внимание только на встречаемые им затруднения и не входил в положение другого.

6. Пожертвования русских в отечественную войну. Главного успеха надобно было ждать от войны народной. 6 июля император Александр издал манифест: "Да встретит неприятель в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине - Минина. Соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют".

В Смоленске дворянство изъявило готовность выставить двадцать тысяч ратников для земского ополчения.

11 июля государь приехал в Москву и был встречен с восторгом, здесь дворянство определило выставить 80000 ратников и пожертвовало до трех миллионов деньгами, а купечество - до десяти миллионов; вообще же Россия выставила добровольно до 320 000 ратников и пожертвовала не менее ста миллионов рублей.

Но добровольные пожертвования этим не ограничивались. "Пожалуйста, скажите, служивые, когда придет пора зажигать наши дома",- говорили крестьяне солдатам, готовясь при появлении неприятеля истреблять свои жилища.