Учебная книга по Русской истории

Несмотря на ободрительные афишки Растопчина, Москва была покинута большею частию жителей; наиболее ценное казенное имущество, важнейшие дела из архивов были также вывезены. Оставшиеся жители надеялись, что Москву не сдадут без боя; 1 сентября, когда генералы совещались на Поклонной горе и на Филях, народ толпами стремился на Три горы, думая, что туда явится Растопчин и поведет его на французов, как обещал в своих афишках. Но Растопчин не явился; ночью с 1-го на 2-е число Кутузов дал ему знать о решении оставить Москву.

Начали спешить отправлением больных и раненых; пожарные трубы были вывезены; велено разбить бочки с вином на винном дворе, жечь на Москве-реке все барки с казенным и частным имуществом, истреблять комиссариатские запасы; несколько полицейских оставлены были в Москве, чтоб зажечь ее в разных местах.

2 сентября на рассвете начали проходить русские войска через Москву, за ними следом явились французы. "Так вот он наконец, этот славный город!"

- сказал Наполеон, увидавши Москву с Поклонной горы. Подъехав к Дорогомиловской заставе, Наполеон сошел с лошади и прохаживался взад и вперед, ожидая депутации.

Депутация не являлась; пришли несколько иностранцев и объявили, что Москва пуста. Переночевав в Дорогомиловской слободе, 3-го числа утром Наполеон переехал в Кремль и поместился во дворце. Но еще накануне начались пожары, и в ночь с 3-го на 4-е число пламя обхватило большую часть города, в полдень 4-го пожар вспыхнул в Кремле, и завоеватель с большим трудом выбрался за город и поместился в Петровском дворце.

В продолжение трех суток сгорело в Москве три четверти домов; большая часть церквей была разрушена либо разграблена. Почти все русские, оставшиеся в Москве, были обобраны до рубашки и лишены последней обуви. Многие из них питались кореньями из огородов или мокрою пшеницею, добытою из барок, севших на дно реки. Французы ели не вкуснее: у костров, сложенных из дорогой мебели, разорванных книг и картин, исколотых в щепы икон, кипели котлы, в которых варилась конина; по улицам валялись головы сахару, мешки с кофе, а хлеба почти ни у кого не было.

Покинутие Москвы жителями, сожжение ее озадачили Наполеона. Он оставался тот же, не потерял ничего из своих гениальных способностей, из своей энергии, но он видел себя в совершенно новой сфере, сбился с обычной дороги. Тщетно затрогивал он императора Александра предложениями о мире: ответа не было; тщетно грозился идти на Петербург: угрозы не действовали. Узнав о потере Москвы, император Александр сказал: "Я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться хлебом в недрах Сибири, нежели подписать стыд моего отечества и добрых подданных, пожертвования которых умею ценить".

11. Кутузов в Тарутине; партизаны и народная война. Но отдача Москвы была последнею тяжелою жертвою. В то время как пятинедельная стоянка французов в Москве при сильном грабеже во время пожара довершила беспорядки и неустройства, постепенно развивавшиеся в наполеоновской армии с первого шага ее в пределы России, Кутузов, выступив из Москвы по Рязанской дороге, свернул с нее на Калужскую. 20 сентября он вступил в лагерь при Тарутине за рекою Нарою, прикрыв Калугу, где находились большие склады съестных припасов, Тулу с ее оружейным заводом и обеспечив себе сообщение с южными областями империи. Партизанская война уже началась.

Еще когда русская армия шла к Бородину, гусарский полковник Давыдов предложил начать эту войну, столь выгодную при тогдашних обстоятельствах.

Обложив неприятельскую армию в Москве сетью своих постов, партизаны затрудняли французам добывание съестных припасов и навели на них такой ужас, что они решались на дальние фуражировки не иначе как под прикрытием сильных отрядов.

Кроме Давыдова из партизанских вождей прославились Фигнер и Сеславин; Фигнер не раз переодевался во французский мундир и, разговаривая с неприятелями, выведывал от них важные известия. Вместе с партизанскою шла народная война.

Сычовский уезд Смоленской губернии прославился истреблением множества неприятелей:

здесь предводителем восставших жителей был майор Емельянов; в Гжатском уезде вооруженными крестьянами предводительствовал гусар Самусь; смоленские помещики Энгельгарт и Шубин заплатили жизнью за участие в народной войне:

французы расстреляли их в Смоленске. Крестьяне Вохненской волости села Павлова действовали против французов на Клязьме под предводительством своего же крестьянина Курина.