Учебник по выживанию в новой стране

Он ушел, дверь скрипнула, тяжело закрылась за необычным посетителем, не завсегдатаем театра. Я подумала.

Предложение было настолько необычным. Я призадумалась.

А, была не была!

И пошла.

Дом не пришлось искать долго. Нашелся быстро, оказался обычный питерский дом. Я поднималась все выше и выше. Наконец дошла до чердака. Там действительно был он. На колченогом стуле стоял чайник. Валялась одежда, а на столе, тоже колченогом, стояла огромная сумка. Удивительная, огромная, новая, красивая сумка. Нелепым пятном здесь смотрящаяся. Я удивилась ее величине. Мужчина при ближайшем рассмотрении оказался каким-то жалким. Он почему-то меня стал что-то просить. Я от изумления сначала не поняла, прислушалась. Он продолжал тихо уговаривать что-то сделать. От изумления и необычности обстановки я сначала не поняла даже, что.

Оказалось, что он с приисков, только рассчитался. Ищет женского тепла.

Ну и что. Причем тут я — промелькнуло мгновенно. Где билет, за которым я собственно и пришла?

— Ты подожди, не торопись же. Мне нужно женское тепло.

— Не поняла…

Мужчина подошел к столу, взял сумку, открыл ее. В сумке лежали пачками сторублевки, перепоясанные крест-накрест банковским бантом. Сумка, полностью наполненная кирпичиками денег, сторублевок, приковала мой взгляд гвоздем. Я такого никогда не видала. Обстановка была нереальная. Свет из грязного окна пробивался, освещая сокровища.

— Ну что, пойдем. Ты сможешь взять, сколько захочешь, сколько унесешь с собой. Пойдем же, пойдем.

— Подождите, — только и смогла я вымолвить, сглотнув в горле образовавшийся ком.

Я застыла.

— Дайте подумать. Вы меня покупаете?

— Не морочь голову. Хочешь, бери предложение и деньги, не хочешь, разворачивайся и уходи. Уматывай.

Мужчина рассерженно ждал.

Мыслей у меня в голове отродясь столько не было.

«Мне так нужны деньги, а тут вот что. Я себя должна продавать теперь, что ли?», — дискутировала я с кем-то невидимым в своей голове.

Диалог затянулся. Мужчина поглядывал, наблюдая как будто за ходом моих мыслей.

— Нет, извините, я не по этой части, — смогла я из себя выдавить. Развернулась, рванулась по лестнице, как будто кто-то за мной гнался. Выскочила из подъезда. Долго бежала. Продолжая беседовать. Кто-то в моей голове меня укорять даже стал.

«Какая эгоистка, могла обеспечить себе и детям безбедную старость. За пять минут позора, — так мне думалось, — могла приобрести денежный эквивалент счастья. Хватило б надолго. Что, убудет у тебя что ли, — какой-то мерзкий голос вещал мне. — Ты о ребенке подумала? Сколько нужного можно было бы…»

«Нет. Я не пойду на это», — ответила я голосу резко. Довольно убедительно. Голос замолчал.

Домой я пришла ошеломленная, слишком много оказалось за один день. Амбассада, Николай Угодник, странный мужчина и мерзкий голос в моей голове.

Искушение. Выстояла. Знала внутренне: деньгами делу не поможешь, не решить задачу, которую я тогда интуитивно решала. Недостаточность погасить деньгами не удастся. Это уловка.

Значительно позже поняла, связала все воедино. Будьте внимательны, когда просите.

Желание может исполниться мгновенно, довольно каверзным способом.

Тогда не понимала. В Италию благополучно съездила. Целостность не настала. Правда, ощущение себя значительно улучшилось.

Голос противный, искушающий исчез совсем, как будто и не было.

Картина совершенно сюрреалистичная до сих пор стоит в моей голове.

Глава 17. Таблица Менделеева

Осень. Делфт засыпало золотой стружкой, багряными копейками, лимонно-персиковыми дольками листвы. Так, наверное, выглядит мистический Золотой город инков. В магазинах появляются тыковки. Разной формы, желтые с зелеными прожилками. Их используют для композиций, выкладывая на улице, на скамейках около домов, создают причудливые композиции внутри в вазах. Голландцы — прекрасные флористы пространства жизни. Отмечаем приход осени. Уютно, тепло. Насыщение красками. Медь, золото, бордо, розово-лимонное, нежное. Чудное переплетенье. Соединение земли, неба, домов, деревьев между. Игра воображения и сил природы.