Учебник рисования

— Я просто отметил этот факт. Да. И только. У нее прекрасная фигура, высокий бюст, да, кхе-кхм. Да, прекрасный бюст, это бесспорный факт. Крайне симпатичный мне, искренний человек. Мы перезваниваемся с ней. Беседуем на разные темы. К сожалению, у нее какие-то личные проблемы, и это мешает ей навещать меня. И твоя бабушка, — печально сказал Рихтер, — твоя бабушка, боюсь, отнеслась бы к Анжелике с предубеждением. Я предложил этой девушке встречаться в парке. Ей пошло бы на пользу наше общение. Кхе-кхм. Полагаю это мое впечатление, — ее проблемы связаны с неудачным замужеством. Печально, что некий мужчина препятствует нашим встречам.

— Только нормально, что у девушки есть личная жизнь.

— Возможно, что и так

— Как вы познакомились?

— Я встретил ее в парке. Я гулял. Редко, но я разрешаю себе пройтись по парку. Она показалась мне растерянной, нуждающейся во внимании особом. Я высказал ей соображения, посетившие меня в тот момент.

— Какие, интересно?

— Я размышлял о феномене, который называю «двойной спиралью истории». Твоей бабушке, — неприязненно заметил Рихтер, — это не показалось любопытным, а Анжелика слушала меня с неослабевающим вниманием.

— Ах, так ее зовут Анжелика? — имя показалось Павлу крайне претенциозным; впрочем, не сама ведь девушка себя так назвала.

— Да, редкое имя, — сказал Рихтер, — необычное и красивое. Я хотел бы видеть ее чаще. Думаю, — добавил Соломон Моисеевич, — ей общение со мной необходимо. Однако, увы, это невозможно. У всех свои дела, — добавил он горько.

— А Сергей Ильич? Разве он не навещает тебя?

— Да, Сергей. Изредка он навещает меня. Не совсем забыл старика, от случая к случаю я вижу его, — Татарников бывал у Рихтера пять раз в неделю, однако Соломон Моисеевич не склонен был преувеличивать частоту этих визитов. — Иногда он меня навещает. Однако мы отнюдь не единомышленники. К тому же твоя бабушка, — горько сказал Рихтер, — тяжело оскорбила его жену, Зою Тарасовну. Поставила наши отношения под угрозу. Как могла она? Порой наружу выходит ее агрессивная вздорность. Поразительно, как смог я вынести эти годы.

— Но бабушка заботится о тебе, — вернулся Павел к теме коммунального хозяйства. Ему всегда казалось, что его задача состоит в том, чтобы успокоить деда и убедить примириться с бабкой. Если нет любви, полагал он, то есть хотя бы привычка и забота.

— Ты так считаешь. Что ж, считай, что она заботится, если тебе угодно. В конце концов, это твоя бабушка и ты должен относиться к ней хорошо. Я поддерживаю это. Однако если речь идет обо мне (впрочем, тебе это может быть неинтересно, понимаю), то мне каждый день здесь дается нелегко. Даже дружбу с подругой моей матери — с достойнейшей революционеркой, я должен скрывать. Марианна Карловна — глубокий и искренний человек — не принята в нашем доме. К сожалению, твоя бабушка относится к ней ужасно. Кхм-кхе. Предвзято относится твоя бабушка к моим друзьям и единомышленникам.

Соломон Моисеевич помолчал, потом добавил:

— Надеюсь, мой внук встретит такого единомышленника. Я верю, ты встретишь родственную душу, общение с которой отодвинет социальные проблемы на задний план. Быт, родственные обязанности — пусть это не тяготит тебя. Я всегда полагал, — и Рихтер значительно посмотрел на внука, — что ты рожден для великих свершений. Если ты подчинишь свою жизнь этому — то есть историческому — принципу, ты сможешь помочь людям.

Рихтер унаследовал от своей матери — старой большевички, соратницы Марианны Карловны, — особенность заканчивать каждый период речи обобщением.

— История, как небо, — не знает ни прошлого, ни будущего. Она пребывает вечно. Помнишь строчку «и звезда с звездою говорит»? Это сказано о небе духовной свободы. Звезды, которые говорят друг с другом через века, через огромные расстояния, — это души мыслителей. Да. Кхе-кхм. Ты слышал о законе сохранения энергии, да? Но я говорю тебе сейчас о законе сохранения свободы — это еще более важный закон. Когда ты видишь над головой звезды — ты видишь души свободных людей. Они превращаются в небесные светила. Это Маяковский и Платон, Микеланджело и Данте — это они протягивают к тебе лучи. Они все вместе там, на небе, — там их больше, чем людей на Земле, их история важнее и прекраснее нашей.

Павел, слышавший речь о звездах ранее, снова — как и всегда — пришел в возбуждение от этих слов.

— Значит, даже неосуществленная в реальности история, — спросил он деда, — все равно осуществляется там, среди звезд?

— Не бывает нереализованных проектов. В рамках социокультурной эволюции здесь, в обыденной жизни, проект может быть не реализован, башня не построена. Но в подлинной истории — остается все: все свершения духа, все подвиги мысли. Мне тяжело, — добавил Рихтер, — работать и думать в нездоровой атмосфере этого дома. Все, чего я прошу, — это покой. Сходи, кхе-кхм, поговори с бабушкой. Я, разумеется, не настаиваю. Но, мне кажется, ты смог бы убедить ее изменить свое поведение. Как внуку, тебе не должно быть безразлично положение дел в нашей семье.

V