Учебник рисования

Дупель шел, как обычно, не глядя по сторонам, своей стремительной походкой — и чиновники, с которыми встречался он в комнатах, уходили с дороги. Прежде они старались попасться на пути у Дупеля, невзначай разговориться, позабавить нефтяника соленым анекдотом. А этот слышал? — говорили они обычно, давясь смехом и дергая Дупеля за рукав. Сегодня чиновники отскакивали в сторону, прятались за поворотом и глядели в спину Михаилу Зиновьевичу насмешливыми глазами. Они измеряли глазами расстояние от себя до опального олигарха — достаточно ли далеко стоят? Не заподозрили бы, оборони создатель, в преступной близости. Того гляди, заприметят мамки с няньками, узрят недопустимую связь — и накажут! Ой, накажут! И глядели в спину смутьяну маленькими бегающими глазками — и в глазках плескалась злость и ревность к бесстрашию.

Чиновный аппарат в последнее десятилетие поменялся. Дупель помнил чиновников прошлых лет — из той когорты уцелели разве что Луговой и Басманов, — грузных людей с паралитическими шеями, тяжелым взглядом, толстыми красными руками. Теперь чиновниками, управлявшими страной, стали вертлявые люди с тонкими руками, юркими глазами. Вот мелькнул за поворотом Фиксов, шмыгнул носом, одернул пиджачок от Бриони, брызнул вверх по лестнице — побежал пилить Пенсионный фонд; вот, вильнув задом, ввинтился в полуоткрытую дверь Зяблов — торопится удачно пристроить средства, изъятые у льготников, по слухам, вкладывает в сингапурские танкеры; вот скользнул вдоль стены тихий Слизкин — чем-то сегодня он озабочен? Размещает в офшорах Стабилизационный фонд? Банкротит тракторный завод? Или на совет к президенту идет Слизкин, слушать доклад о коррупции в высших эшелонах власти? Ах, не счесть забот Слизкина.

Дупель не удостоил их взглядом. Он миновал анфиладу комнат, предстал перед народным избранником. В окружении мамок и нянек народный избранник заслушал речь Дупеля, нахмурилось его чело.

Президент, подобно прочим правителям земли русской, переживал за народ: что с того, что мужик уж не крепостной землепашец более, но наемный сток-брокер? Как и прочие правители, подполковник радел за справедливое распределение того, что можно было справедливо распределить, — мысль о мздоимстве показалась ему оскорбительной. Однако надо разобраться. Из чьих уст слышится разоблачительный навет? Ангел ли безгрешный поведал президенту о лихоимстве?

— Вы, олигархи, известные лжецы! — проницательно сказал президент, заслушав доклад. — Вы сами хороши! Знаю, помню! Сам вам разрешения выписывал! Вы, олигархи, — ух, ловкачи! Не надейтесь, любимчиков не будет. Еще разобраться надо, кто больше украл. Слизкин, говорите, брал? Если брал — накажем! А сами — не брали? — и прочее в том же духе высказал Дупелю президент.

— Не брал я! — возопил Слизкин гласом великим. — Как есть — не брал! Как брал — не есть!

— Разберемся! Равноудаление от власти! Демократия! Прогресс! Не попустим олигархам устанавливать финансовое право!

— Нет таких — олигархов, — сказал Дупель, — есть отдельные богатые люди, интересы у них разные. Один бежал из страны, другой гонит миллиарды за границу, третий тихо сидит, нефть качает. Но реальной власти у них нет. Кто в стране олигарх, кто реально правит — станет известно через пятьдесят лет. Но, может быть, и сегодня это кому-то известно?

— Олигархам, — гнул свое президент, — воли не дадим. Не смеют диктовать народу свою волю корыстолюбцы. Не дадим в обиду ветеранов! — Человек в погонах, он любил поговорить про ветеранов войны. Однажды сказал, что увеличит им пенсии в двадцать раз. Впрочем, это еще пустяки — его предшественник обещал в случае подъема инфляции лечь на рельсы.

— Льготников с бюджетниками, — надавил Зяблов, — в обиду не дадим!

— Пенсионеров, — ввернул Фиксов, успевший за утро откромсать от регионального пенсионного фонда двадцать процентов, — защитим! — И верно, дан уже приказ: пополнить Пенсионный фонд из налоговых сборов, не пустим дело на самотек!

— Инвалидов и сирот, — вздохнул Слизкин, стараниями которого была срыта детская больница в Пожарском переулке и возведен могучий деловой центр с филиалом на Каймановых островах, — оградим! — и верно, уже оградили болотистый участок на окраине, глядишь, и построят там дом призрения.

И стояли мамки с няньками плечо к плечу, глядели на Дупеля честными оловянными глазками — и читалось в глазках: сам вор! Ты крал — мы молчали! Нахапал, как хомяк за щеку, — и честным стал? Лицемер! Мы — либералы! Мы — за реформы! Мы — плечом к плечу! А ты что, против?! Либерал на либерала донос пишет? Так получается, да? Предатель!