Учебник рисования, том. 1

- Какого дохода? Только бельгийские рантье собирают рукописи гуманистов и картины авангардистов. Люди с запросами покупают футбольные команды, депутатов парламента, отрасли производства. За одного футболиста пять Малевичей дадут - а это просто парень с толстыми ляжками. А спикер нижней палаты потянет на хороший музей, - и Татарников с удовольствием, которое обыкновенно получают бедные люди, говоря о богатой жизни, стал рассказывать о причудах современной экономики и об аферах, которые проворачивают люди обеспеченные. Он сообщил примерный реестр стоимости депутатов нижней палаты парламента. В целом, рассказ его был точен.

VIII

Касательно же целей застолья у Кузиных профессор Татарников заблуждался, как это часто случается с историками, которые слишком большое значение придают фактам. Как известно, факт устанавливается путем наблюдения, а возможности наблюдателя ограничены. Стоило Сергею Ильичу покинуть гостеприимный дом, отцу Николаю Павлинову отбыть с шофером, Голде Стерн с Розой Кранц отправиться спать в узкие девичьи постели, а Питеру Клауке возвратиться в гостиницу, как Герман Федорович Басманов повернул разговор от искусства к политике.

- А знаешь, Борис Кириллович, - сказал он, тыча Кузину по старой аппаратной привычке, - хватит тебе по углам-то отсиживаться, работать надо.

- Вы о чем? - спросил Кузин, который над лекциями и статьями корпел день и ночь.

- Нечего на печи сидеть, дело надо делать! Вот чего!

- Что вы в виду имеете?

- А то, что демократической оппозиции в стране нет, вот что. Ты сам вокруг посмотри, есть у нас конструктивная оппозиция, а? То-то!

Борис Кузин оглянулся по сторонам, увидел гостей, жену, холодец, подумал и сказал:

- Но ведь есть партия Тушинского.

- Владькина карманная партия? Ты про это быдло, что ли? Что, всерьез?

- Но - как ее ни называть - это правое крыло парламента.

- Сказал бы я тебе, чье это крыло. Владька наш болтун и враль большой. Язык у него без костей и ответственности никакой. А нужен человек, готовый власть взять.

- Как, - ужаснулся Кузин, - власть взять? У кого? Когда?

- Не завтра, конечно, а в перспективе. Ведь должны у нас в России демократы прийти к власти?

- Рано или поздно.

- Вот и я говорю: плох тот либерал, который не хочет стать диктатором. Верно? Готовиться надо.

- Как это - готовиться?

- А так, что создавать партию с настоящей программой. Регионы поднимать, первичные ячейки налаживать. А то развели говорильню - из пустого в порожнее. Демагоги, Борис Кириллович, они и в парламенте - демагоги.

- Но Тушинский как раз экономист, - растерянно заметил Кузин, - у него экономическая программа есть.

- Подумаешь! Я этих программ, милый друг, за последние пять лет наслушался - тошно! Экономистов сто штук хоть через час приведу! Объявление повесь - табунами поскачут. - Басманов изобразил, что готов от презрения плюнуть в тарелку с холодцом, но не плюнул, разумеется, коронками только сверкнул. - Подумаешь, Карл Маркс сыскался! Чикагская школа! Экономист он, видите ли! Ты мне идеологию демократическую нарисуй! Модель общества построй! Власть возьми в стране! А, страшно? То-то. Потому работать надо, а не в кресле сидеть. Это задача, Борис Кириллович, - твоя. Чья ж еще?

- Ветеран партии прав, - посмеялся Луговой и махнул в сторону Басманова рукавом, - вы подлинный интеллигент, Борис Кириллович, у вас есть то, чего Тушинскому не хватает: авторитет мыслителя. Не технолога - понимаете разницу? - но мыслителя.

- Но - мыслителя; никак не диктатора. Этих талантов, - осторожно сказал Борис Кузин, - я за собой не наблюдал.

- Но что же есть мысль, - улыбнулся ему Луговой, - как не власть?

- Вы хотите сказать, что Фауст неправ, противопоставляя мысль и дело?

- Я хочу сказать, что цивилизации в России не Адам Смит, а Ян Смит нужен.

- Пора, Борис Кириллович, пора!

- Вы что же предлагаете мне пост Тушинского в парламенте? Сместить его? Простите, - сказал Кузин, - но такие интриги дискредитируют саму демократическую идею.

- Верно! Еще как дискредитируют! Зачем Владьку смещать? На кой ляд? В конце концов, он создал партию, так пусть и правит у себя на пирах. Они там банкет за банкетом закатывают и перепелов с шампанским жрут. Знаешь, как Владьку его шестерки называют? Владыка! Пожалуйста тебе! Ну и ладно, не жалко! Идею вот жалко - пропьют, проболтают. Их партию мы и задаром не возьмем. А нам надо другую партию создать - настоящую!

- Разве ты не всегда этого хотел? - и у взволнованной Ирины, как показалось Борису Кузину, на глазах появились слезы.

- Мы давно этого ждем от вас, Борис Кириллович, - сказал Луговой. - Сказано в Писании: если не я, то кто же? И если не сейчас, то когда же?

- Однако кто же я такой? Никому не известный интеллигент, - сказал Борис (он продолжал спорить, но голос его, против даже его намерений, уже сделался иным: уверенным, властным). - Как мне соревноваться с популярным оратором?

- Переговоришь ты его, Борис Кириллович! Пари - хочешь? Ну спорим на «Арарат» пять звездочек?