Учебник рисования, том. 1

Экономическая и культурная политика проделывает один и тот же, необходимый в теперешнем мире, трюк: только продав много акций несуществующего предприятия, есть некий шанс означенное предприятие построить. Мало того, после продажи акций его уже необязательно и строить - эти акции непостроенного предприятия можно вложить в акции другого, тоже непостроенного предприятия - так еще надежнее и перспективнее. Когда-нибудь строить, конечно, придется - так уж лучше подождать и построить в будущем что-нибудь чрезвычайно большое, непомерно значительное. Вот накопим акций, проведем ряд эмиссий и слияний - и такое отгрохаем, что чертям тошно станет. И в точности таким же образом формируется современное искусство. Только продав много произведений в качестве акций будущего великого художника, можно этого будущего художника создать - он возникнет сам собой из количества проданных акций. Теперь нет необходимости в обратном процессе (привычном для минувших эпох), когда художник, состоявшись, продавал картины, или когда завод будучи построен, издавал свои акции. Художественный и экономический авангард говорит: эти векселя воплощают будущее культуры, и культура (основные войсковые соединения) идет за векселями по пятам. Вот подождите, культура догонит бумажки, они приобретут культурную ценность, и тогда вексель станет алюминием, а три полоски сделаются картиной. Это воплощение в продукт непременно когда-нибудь да случится. Но поскольку основное значение акций на алюминий и картины состоит в том, чтобы воплотиться в деньги, а это воплощение как раз попутно уже произошло, то в промежуточном воплощении (т. е. собственно в продукте) нужда не слишком велика. И рядовой потребитель это отчетливо понимает. В конце концов, вы купили акции не для того, чтобы у вас дома был кусок алюминия - а для того, чтобы получать дивиденды. Вы их получаете? И отлично - какие еще вопросы? Вы купили культурные акции не для того, чтобы смотреть на квадраты и полоски, а для того, чтобы быть высококультурным человеком и иметь от этого доход. Это произошло - не так ли? А что еще надо? И все это звучит убедительно, но все-таки и сомнение гложет. А ну как не подтвердятся акции? А ну как культура и история пойдут не совсем в указанном направлении?

Революция - в отличие от авангарда - векселей и гарантий под будущее не раздает. Крайне наивное и абсолютно ложное представление о революции заключается в том, что она, дескать, раздает обещания и сулит перспективы. Напротив, она ничего не обещает, она требует обещанное исполнить. Революция вменяет счет миру сегодняшнему и расчета требует тоже сегодня же, прямо сейчас, не отходя от кассы. В отличие от авангарда, существующего в рамках экономики кредитов и долгов, революция имеет дело с наличными. Революция затем и приходит в мир, чтобы предъявить выданные векселя к оплате. И случается это тогда, когда финансовая (и культурная) пирамида достигает критической высоты и дальнейшее кредитование невозможно. И тогда нарезанные бумажки приходится обналичивать, а коли не сыщется под них золотого запаса, взаимные расчеты производятся свинцом.

Революция - это сведение счетов. Платить по счетам всегда неприятно, особенно когда жизнь в кредит стала нормой, но ведь иногда приходится. Во все времена и во всякой истории жестокость, в которой обвиняют революцию, объясняется простой непреклонностью заимодавца. В некий момент терпению его наступает предел, и тогда - пусть хоть и полезет запоздало кредитор за кошельком - форму оплаты уже будет диктовать он. Иногда революционеров называют варварами - и это бесспорно справедливо, ибо именно цивилизация устанавливает бесконечную систему взаимных кредитов, и варваром будет тот, кто потребует с культуры и цивилизации - наличные. Сказанное некогда римлянином Камиллом: «Рим выкупается не золотом, но железом», звучало с тех пор из уст многих варваров - и с трибун Конвента, и в Смольном.

Авангард раздавал обещания и выписывал векселя и не предполагая, что это к чему-то обязывает. Однако революция обещания исполнила и векселя погасила. Малевич обещал идеальные казарменные города, полагал, что эти прямоугольники и квадратики - идеал социальной организации? Извольте: вот казарменные города. Родченко хотел парадов физкультурников? Пожалуйста: вот настоящие парады физкультурников и певцы этих парадов еще более громкоголосые, нежели Родченко.

X