Учебник рисования, том. 1

- В принципе верно, - сказал Оскар; он говорил сейчас как врач, делясь с пациентом немногими знаниями из своих многих, - но вы рассуждаете в богословской терминологии, тогда как я вынужден оперировать фактами. Финансист и врач - в этом вы правы - делают лучшее из худшего; можно сказать, что свой процент мы имеем от бед. Не только смерть берется в расчет. Есть еще зависть, есть голод, есть невежество, есть страх. И все это приносит доход: не худший, чем дифтерит, чума или оспа. Смерть - последняя стадия. Но вы правы, инвестиции делаются с расчетом на нее.

XVIII

- Как трудно здесь, в этом очаровательном отеле «Лютеция», - сказал Ефим Шухман, указывая на витражи и резную мебель, - вообразить себе тот мир, в котором живут люди, не подвластные моральному закону, люди, для которых тирания и коммунизм - вещи привычные. Если хотите знать мое мнение, лично я считаю, что главное отличие между нами, свободными людьми, и варварами - вовсе не в том или ином режиме, но в наличии внутреннего закона, в наличии совести…

- Если так, - заметил Махно, - то, может, и бомбить дураков не надо? Может, пустим дело на самотек, они как-нибудь сами образумятся?

- А доктрина Монро? - вздохнул Шухман. - А план Маршалла? А конституция и декларация прав человека? Мир в нас поверил - мы обязаны эту веру оправдать.

XIX

- Вижу, вы удивлены: врач рассуждает о мировых проблемах! Вы затрудняетесь определить мою профессию? - посмеялся Оскар. - Дантист, бизнесмен, коллекционер - кто же я? Объясняю: я менеджер и слежу за порядком. Как дантист я слежу за порядком во рту пациента, как коллекционер - за разумным управлением культурой. В качестве бизнесмена - я отвечаю за распределение власти. Я управляющий в этом мире. И люди мне доверяют.

- Слышал я про таких управляющих, - сказал Струев, - которые воруют. Вы берете чужое в управление - и пользуетесь как своим. Там, где я живу, много воруют, но воровство все еще наказуемо.

- Ах, - покачал головой Гриша Гузкин, который наслышался нелицеприятных историй о своей былой Родине, - если бы так!

- Я гражданин мира, - сказал Оскар Штрассер, - и усвоил обычаи разных народов. Но основой моего характера остается добротная лютеранская бережливость. Управление - это прежде всего информация и учет. Слежу за тем, чтобы намеченная цель была достигнута: я сторонник целевого использования капитала и дифференцированной отчетности. Сегодня встречаюсь с вами и Аланом де Портебалем, отчитываюсь за траты. Пятьсот миллионов Портебаля ушли на Красноярский алюминий - я отчитаюсь перед бароном акциями. Ваши средства, - Оскар снисходительно улыбнулся, - стоимости акций не соответствуют. Я использовал их иначе - на подкуп должностных лиц. Российские депутаты - расходная статья! А есть еще их друзья! А фонды гуманитарной поддержки! Общественное мнение! Интеллигенция, наконец. Ваши деньги работают - но они работают, так сказать, на личном, человеческом уровне. В тот момент, когда контакты себя оправдают, я буду считать, что инвестиция была удачной и смогу вернуть вам капитал. Согласитесь, было бы нелогично платить вам из средств барона де Портебаля или фон Майзеля.

- Вы вернете мне деньги сейчас, - сказал Струев, - и вернете наличными. Все, что я положил в банк, я хочу получить обратно.

- Боюсь, это нереально. Ваши деньги плывут сейчас по Тихому океану (депутат Середавкин отправился в круиз с семьей), ваши деньги трудятся. Неужели вы хотите, чтобы я остановил их работу?

- Проще сказать, что вы обманули меня и присвоили мои сбережения. Верно?

- Врач никогда не крадет. Бывает - пациенты дарят сами. Ваши деньги в сохранности, вы регулярно получаете проценты, и, если хотите изъять всю сумму, мы напишем запрос в трастовую компанию, отзовем средства, закроем обязательства, и - с потерями, разумеется - извлечем ваши деньги в течение полугода. Поймите, мой дорогой, нельзя одновременно быть богатым - и не жить по законам мира, который это богатство производит. Мир всегда прав.

- И откуда у вас, у дантистов, столько самоуверенности? - спросил Струев, и Гриша замешкался с переводом.

- Переводи аккуратно, - сказал Струев, - скажи ему так: вероятно, у зубных врачей есть профессиональное чувство безнаказанности.

Гриша перевел, и Оскар Штрассер посмеялся.

- Но это только до тех пор, пока не попадется человек, который не ходит к дантистам. Вы вернете мне все. Сразу, сейчас. И берегитесь меня обмануть.

- Позвольте, вы, кажется, мне угрожаете?

- Да. Вы заметили?

XX

- Если вы хотите знать мое личное мнение, - сказал Ефим Шухман, - если вы спросите лично меня, то я считаю, надо наносить точечные удары. Лично мое мнение, что следует минимизировать потери среди гражданского населения.

- В конце концов, - согласился Жан Махно, - мы именно их хотим освободить. Было бы нелогично их же и убивать.

- Кого-то убить придется, - сказал Кристиан Власов, - совсем без этого нельзя.

- Хорошо бы не всех подряд, - сказал Махно, - а то и демократии учить будет некого.