Учебник жизни для дураков

— Хоть зубки и гниловаты… — сказал он. А потом, когда мы остались вдвоем, объяснил. — Если кому и тыкать в зубы, так именно дареной лошади. Во-первых, чтобы снизить ценность принимаемого подарка. Во-вторых, чтобы поставить на место дарящих, а то еще возомнят о себе… И, в-третьих, просто приятно ткнуть кому-нибудь в зубы… Будь то конь или человек… Наградить зуботычиной… Разве я не прав?

Он по-прежнему любил осмысливать замшелые допотопные пословицы и поговорки.

— Без труда не вынешь и рыбку из пруда, — хохоча, восклицал он. — Тут требуется уточнение. Без какого труда? Без наемного, чужого, рабского… Потому что лично я ни за что и ни при каких обстоятельствах потеть и напрягаться не собираюсь. Следовательно, и эта мудрость, пришедшая к нам из тьмы веков, устарела. Мы — цивилизованные люди и знаем: все, что делается с трудом, не приносит удовольствия. А оно и есть главный смысл и главная цель жизни. Жить надо легко. Порхаючи и играючи…

С МЫСЛЬЮ О СОГРАЖДАНАХ

— Большинство наших сограждан, — говорил Маркофьев, — тоже не лишено азарта. Но по-своему реализует тягу к риску. Например, в общественном транспорте, когда не берет билета. И с затаенным сердцем ждет: войдет или не войдет контролер. Сцапает или не сцапает. Оштрафует или не оштрафует. Не сцапал — твой выигрыш. Ты прокатился бесплатно и сэкономил. Сцапали — крупно проиграл, выложил штраф. Но это мелкие игры, — продолжал Маркофьев. — Это не масштаб. Надо ставить перед собой крупные задачи. Тогда и успех будет значительный.

ДИТЯ СВОБОДЫ

И любой, даже самый скучный симпозиум, даже самую унылую конференцию, которые посещал, Маркофьев умел превратить в незабываемое, яркое приключение. Съезжались знаменитости, готовились доклады и речи, но все ждали главного лидера. Однако, Маркофьев не появлялся. Не давал о себе знать. И даже не сообщал, где находится. Во все концы света летели факсы и телеграммы, раздавались рулады телефонных звонков… Наконец, его удавалось обнаружить — где-нибудь на пароходе, или дома у лаборантки, или на первенстве мира по бобслею. Спешно, спецрейсом, на самолете или поездом его переправляя туда, где общественность и научная элита жаждала услышать доклад Учителя жизни. Светоча. Педагога и Художника… Впрочем, и его появление не гарантировало, что жаждущие утолить духовный голод обретут откровения Маэстро.

Прибыв, он отказывался сесть в присланные за ним «вольво» или «БМВ», а требовал, чтобы ему подали «линкольн». И пока дожидался машины, обнимал кого-нибудь из тех, кто пришел его встретить — сердечно, от души и потому что еле держался на ногах. Поселялся, естественно, в номерах «люкс», ругался с портье, если номер был не двухкомнатный, съезжал из гостиницы неизвестно куда, так что никто опять не мог его найти.

— Да, — возглашал Маркофьев не без гордости, — я всегда отстаивал свое право на свободу. И независимость. Да, именно за свободу я и сражался каждым своим поступком. Рамки и границы — не для меня.

Вот в чем была причина его успеха.

ОН БЫЛ БОРЕЦ ЗА СВОБОДУ. ДЕЛАЛ, ЧТО ХОТЕЛ.

Все вокруг хлопотали, бегали, прыгали, желая ему угодить. И на разные лады повторяли:

— Гений… Талантище… Глыба… Он же устало спрашивал:

— Тут у вас есть студенточка… крошка… Запомнил ее еще с прошлого раза… Где бы ее найти?

Пояснение. Чем человек талантливее, тем более сложным характером он наделен. И, значит, имеет право поступать неординарно. Не так, как все. Тем более, если он сам знает про себя, что талантлив. Тогда, если он сам убежден, что талантлив, он вообще имеет право поступать запредельно. Так, как никто другой не поступит. И говорить гений имеет право так, как никто не скажет.

* УСТАМИ ГЕНИЯ С НАМИ БЕСЕДУЮТ НЕБЕСА.

Такому посланцу небес надо все прощать. Оберегать его. Холить и лелеять.

ЗАВИСТЬ

Может сложиться впечатление, что я завидовал ему, его успехам. Но это не так. Я просто размышлял. Почему успех приходит именно к таким, — как он? Согласитесь, ведь это нормально, абсолютно нормально, не правда ли, что именно такие, вот именно такие всем нравятся, вызывают симпатию и восторг. А какие должны нравиться: скучные, пунктуальные, правильные? Нет, конечно. Если б такие нравились, это был бы полный абсурд.

Коллеги, журналисты, обычные рядовые граждане души в нем не чаяли. Носили на руках. Особенно, если ему случалось крепко выпить. А случалось довольно часто. Он ведь ни в чем себе не отказывал.

— Заплати, — говорил он мне, когда официант приносил в гостиничный номер пару очередных запотевших бутылок шампанского. — У меня деньги остались в багаже в аэропорту.

— Заплати, — просил Маркофьев, когда днем мы спускались к обеду.

А потом мы лежали на пляже. Я покупал пиво, бегал за чипсами. Мы катались на водных лыжах.

— Заплати за лыжи, — просил Маркофьев. Оставшихся у меня денег едва хватало, чтобы рассчитаться с владельцем катера.