Нет, Маргарита вот именно должна была его полюбить.
Его, улыбчивого и грустного, возвышенного и шебутного, безмятежного внешне и мятежного духом. Его размашистость и разбросанность. Широкую его натуру, одним словом…
Я обалдевал от свободы, неторопливости и непринужденности его жизни.
— Встретимся, попьем пива? — спрашивал он.
Я начинал лихорадочно метаться. Мне надо было задержаться на работе. Я должен был вовремя сдать служебную справку и отчет. Кроме того — должен был успеть в магазин. Чем бы иначе я накормил собаку? Да и для себя, Кати и Маргариты надо было приготовить ужин.
Если я ничего не успевал купить и приходил домой голодным, то заглядывать в холодильник было бессмысленно. Маргарита делала страшные глаза.
— Ты чего там шаришь? — кричала она. — Мало того, что явился с пустыми руками, так хочешь еще отобрать у нас последнее!
— Но я голоден, — начинал смущенно оправдываться я.
— А почему тогда не позаботился ни о чем заранее? — возражала она. — Надо было поесть на работе.
В буфете. Или забежать в столовую. Ты, может, думаешь, я, на ночь глядя, стану готовить тебе разносолы и деликатесы? Нет, батрачить я не нанималась!
Взмыленный, с сумками и пакетами, я прибегал в бар, где назначил мне встречу Маркофьев. И, пока он расслабленно наслаждался хмельным напитком и кайфовал, я, поминутно зыря на часы, опрокидывал в себя кружку-другую безо всякого смакования и удовольствия. Дурно пьянел. Покрывался испариной. Заморенно зевал. Маркофьев получал радость от каждого мгновения бытия, а я даже не замечал, что живу.
Иногда он вообще не приходил туда, где мы договаривались увидеться. Я ждал его, потом начинал разыскивать, звонил по бесчисленным новым номерам телефонов, которые он мне диктовал или записывал на клочках бумажки. Женщины с грубыми или тонюсенькими голосами отвечали мне удивленно:
— Он еще спит…
— Разбудите, — требовал я. — Мы договорились встретиться, это очень важное для него свидание, он просил меня подготовить тезисы лекции, которую ему завтра читать, я привез текст…
Я горячился и в конце концов мне удавалось убедить собеседниц в действительной важности того, о чем хлопочу — ведь придут студенты, соберется профессорско-преподавательский состав, нельзя же обмануть ожиданий стольких людей! Тонкоголосые, сладкоголосые и басистые подруги Маркофьева пасовали перед моей настойчивостью и отправлялись вырывать его из объятий Морфея. Через некоторое, порой весьма продолжительное, время он сам брал трубку и, недовольно бурча, осведомлялся: что стряслось?
Я повторял свои объяснения: завтра лекция, ты выступаешь, ты разве забыл?
Я беспокоился, а он оставался безмятежен. Вздыхал, зевал, видимо, чесался или протирал глаза.
— А сколько времени?
— Три часа дня! — выпаливал я. — Как ты можешь так долго дрыхнуть?
— А у тебя что, бессонница? — сочувствовал он мне.
Вы разве не замечали: если никуда не торопишься, и поезда в метро подкатывают будто по заказу, и автобусы и троллейбусы вдут один за одним, и светофоры горят зеленым, так что мчите в машине без остановок.
Но когда спешишь и опаздываешь — тут и в метро ждешь черт-те сколько, а если поезд и появился, то объявляют: «посадки нет», автобусы и троллейбусы перестают курсировать по маршруту, а стоит взять такси, светофоры, будто сговорившись, багровеют, машина то и дело тормозит, едешь — точно икаешь.
Вслед за Маркофьевым и я повторю: ПРИХОДИТЬ ВОВРЕМЯ ГЛУПО. Разве только вам нечего делать. Или некуда себя девать. Тогда валяйте, приходите вовремя.
Зачем приходить точно в срок? Для чего? Чтобы ждать того, кто вовремя не придет, опоздает? Или вообще не явится?
«Точность — видите ли, вежливость королей»… Кто это сказал? Кто придумал? В какие времена? Оставим в стороне извечную шутку Маркофьева, когда он опаздывал (а опаздывал он всегда): мы, слава Богу, не короли… Но если по существу этого выражения: смысл-то понятен — король и мог бы опоздать, учитывая свое всесилие и вынужденность подчиненных ждать; то, что он приходит вовремя, говорит о его вежливости и великодушии. Но если король только и станет думать, как бы не опоздать и соблюсти внешние приличия — будет ли он подлинным королем? КОРОЛЬ ВЕДЕТ СЕБЯ ТАК, КАК ХОЧЕТ. Это его добрая воля — приходить или вообще носа не казать на запланированную встречу. И если действительно хочешь быть королем — веди себя настолько свободно, насколько свободен настоящий король. Опаздывай на столько, на сколько опаздывается. И не спеши. Никогда не спеши.