Учебники Судьбы. Один за всех

– Как так? – не понял трактирщик. – Он особенный?

– Очень. Не удивлюсь, если он сам себя поранил! Фил до одури готов следовать правилам Учебника, – саркастично заметила Машка, не заботясь о том, понял ли её собеседник.

– Нет, точно не сам. Лошадь понесла, он упал – чудом жив остался.

– С него станется, – не верила сказанному Машка. – Он и лошадь заставит себя скинуть, лишь бы всё по Учебнику было.

Трактирщик пожал плечами и отошёл. Машке надо было побыть наедине с собой, чтобы осмыслить услышанное. Хозяин мирно протирал и так идеально чистую стойку, подметал возле столиков и время от времени перебрасывался парой острот с кухаркой.

Машка выпила кофе, доела сухари и окончательно поняла, что не собирается ради сомнительного бонуса к силе заклинаний рисковать жизнью и красотой.

– Спасибо за перекус, – сказала она трактирщику. – Сколько я вам должна?

Хозяин переглянулся с женой и елейным тоном ответил:

– Серебряный чанд.

Мащка стала рыться в сумочке, чтобы отдать монету, но вдруг задумалась о чём-то, и мысли эти ей явно не нравились.

– Погодите. Если я не ослышалась, за ночёвку вы берёте серебряный чанд. Я же только заказала сухари и кофе. Почему цена такая же?

Трактирщик снова переглянулся с женой и уже приготовился долго распространяться про акцизы на кофе и дороговизну зёрен, как вдруг снаружи раздались крики и звон стали. Все, находящиеся на первом этаже, ринулись к двери.

– Янкель! – крикнула в ужасе Машка, увидев, как мальчишка из её класса тоненькой шпагой сдерживает яростные удары мужчины, одетого в чёрную шляпу и такого же цвета мантию, сапоги и штаны. Мужчина наседал, сдвигая Янкеля к загону для лошадей, где последнему придётся либо кувыркнуться через низенький заборчик, либо сдаться.

Её истошный вопль отвлёк внимание будущего мушкетёра, и Янкель потерял бдительность, уставившись на выбежавших из трактира людей.

Острие шпаги вонзилось мальчишке в правое плечо.

Дневник Фила Лоренцо

Семнадцатое сентября

Я так и думал, что продолжу сегодня писать – на завтра оставлять никак нельзя! События развивались с такой скоростью! Грех упустить хотя бы один момент. Грех для будущих поколений, которые будут читать мой дневник. И для меня в будущем тоже. Сяду в удобное кресло, налью себе огромную кружку какао и начну вспоминать… как лежал раненым в трактире, ага!

Нет, на самом деле главное же здесь даже не я, а великая хроника событий.

Вчера ко мне в комнату принесли бедного Янкеля! Обычно бледный, он выглядел бледнее обычного. Ремнём затянули место выше тёмного пятна – его первого боевого ранения. Я сначала боялся даже заговорить с ним.

Во-первых, он еле-еле жив. Вдруг в голове у него безумие, и на меня польются дикие пророчества?

Во-вторых, стыдно.

Что мои раны, а что его. У меня царапины, которые и обрабатывать-то никто не парился. А к Янкелю скоро примчался медик, видно, некто из гильдии спасителей. Поколдовал немного, так что к больному пришло умиротворение и лёгкий сон.

Ещё я видел Машку. Её я считаю своей главной конкуренткой. Именно её, а не Кристину, которой просто повезло. Это читерство было с вызовом корабля в прошлом году. Подряд два года везти не будет. Но Машка… Двадцать шесть баллов показал ей Экзаменатор. Двадцать шесть!

Да, у меня двадцать семь, но она дышит мне в спину! И тут…

Уа-ха-ха! Слышите злобный смех? Слышите? А теперь познайте же его причину!

Машка. Прошла. Мимо. Оскорблений.

Ты-ды-дыщ!!! Фанфары! Музыка!

Она не постояла за себя, не была ранена, а это огромный минус к постижению второго Учебника.

Бедная Машка!

Нет, я ей, конечно, ни на что такое даже не намекал. Она постоянно говорит со мной шутками. Впрочем, я отвечаю тем же.

– Сыграем в су-е-фа? – предложил я, отвечая на вопрос «Как дела?»

– Давай, – неожиданно для себя и меня ответила Машка, одновременно наблюдая, как Янкелю измеряют температуру и щупают пульс.

– Я выиграл. – Мои ножницы разрезали её бумагу.

– Ну ладно.

– Отлично!

– Что, прости?

– Отлично, говорю, дела. Ну, ты же спрашивала…

– А…– слегка отрешённо ответила она, будто существовали вещи, куда важнее магии Судьбы. Куда важнее того, что в поединке, где победителя выбирает Судьба, победил именно я, а не она.

Когда все-все-все ушли, остались только мы, двое раненых, в гостиничном номере. Еду нам приносил сюда сам трактирщик, а иногда неопрятная полная женщина, которая почему-то стеснялась даже заговаривать с нами. Ставила подносы и тут же исчезала.

Я мог бы и спуститься поесть вниз сам, но, раз мне позволяли за мой чанд в день так лоботрясничать, грех отказываться. Тем более я помогал Янкелю: донёс поднос, утёр ему рот салфеткой. Тот мог лишь сесть на кровати и левой рукой черпать из горшочка жаркое из утки с картошкой.

– Где остальные д’Артаньяны? – наконец решился заговорить с ним, когда за окном догорал закат.

– Не знаю, – бледно ответил он.

– То есть ты их не видел сегодня?