Учение гордых букашек

— Ну, как? Те двое ведь просто объелись грибов, вот им и причудилось всякого. Ты ведь знаешь, как используют путеводные грибы.

— Все эти истории сложены не просто так. Все они правдивы, просто были давно, поэтому могут показаться выдумкой.

— Может и так, но… Ты можешь рассказать, как Гудри отомстил за деда?

Рой рассказал. Про дезертиров и дань, про храброго Бодрика и рассудительного Люко. Не утаил и того, что Гудри и ему чуть ли не жизнь спас. Эни теперь прерывала его расспросами, и рассказ затянулся до вечера. Под конец Рой спросил:

— Вы с Гудри сошлись, да?

— Он замечательный. Жаль не захотел остаться с нами. Но я конечно и тебе рада. Нет, я очень рада, что здесь у меня есть друг.

— И я рад. Ладно, мне пора к учителю.

Рой спрыгнул с повозки. У Птичника на расстеленной шкуре Рой, наконец, согрелся.

— Что не слишком все вышло с Эни? — спросил Даскал.

— Теперь ей не так интересны мои истории.

— Баш за баш, Рине сейчас и того хуже.

— Да знаю я все. Что мне было ей сказать? Может только чтобы не ждала меня обратно. Да, нужно было сказать.

— А ты не хочешь когда-нибудь вернуться?

Рой промолчал.

— Значит, я все правильно сказал Люко. Мы уезжаем навсегда.

Весь месяц пока шел караван, погода вокруг понемногу менялась, густой слой снега теперь лежал маленькими островками, со временем зелень и вовсе победила. Рой так и не научился повелевать даже маленькой каплей воды. Вот и конец Инкарской земли. Еще несколько деревень, и западный край позади. Путники простились с угрюмым Птичником, Рой неловко обнял в последний раз Эни. Караван теперь направился к столице, а путь Роя и Даскала с опаской поворачивал к реке Златоводной.

Деревня на краю Инкарии

Рой еще с караваном усвоил: Инкарцы в Калиноре — культурные книгочеи по сравнению со здешними. На просторах всей Инкарии, жизнь шла насторожено, суровые каменные обитатели, сплотились против любых чужаков. Однако Рой слышал рассказы, как целые стада огромных людей покидали родину, и бежали на войну сами. Дикие души истосковались по крови. Пестрый народ удивлял Роя в каждой новой деревне, Даскал рассказывал ему историю запада, про множество племен, что братьями шли на любую битву с внешним врагом, а дома грызли друг другу глотки. Даже когда все королевство объединилось под красными знаменами, Инкарцы так и не ужились. Оттого в Инкарии нет больших городов, хотя нередко попадаются вполне приличные деревни. Даскал и Рой направились в одну из таких, прямо у границы леса. Жители здесь владели обширными полями, продавали столице зерно, гончих и коней лучшей породы. По соображениям Даскала, Красные не сунутся в эти владения, слишком важны крупные поставки, что текли отсюда. Путники вошли в деревню в день Гебы-Матери. Хоть большинство народов запада и не признавали Гебу госпожой, мол, она женщина, все же от праздника не отказались. На резных домах, висели желтые флажки. За большими столами на улице переругивались мужчины, все огромные, почти как Люко. Девушки прислуживали, подносили вкусную дичь, хлебные лепешки, но в основном эль. Бородатые рты пили, волосатые руки плескали во все стороны, столы шумно гоготали после каждого слова, даже собаки поддались общей горячке, бегали кругами и отчаянно гавкали. Даскал направился в крытые конюшни, там никого, только лошади фыркали и протягивали морды. Чтобы купить коней пришлось поискать того, кто хоть на половину не состоял из эля. Один мужик, не сказать что трезвый, ответил, что конюший валяется под столом, а вот когда речь пошла о продаже мужик икнул и залился говором.

— Кой хотите кобылку купить, так этого не можно. Все королю проданы, и тягловых не дадут, урожай то не собрали! А вы говорите, мол, продайте лошадь! Нее браток, у меня свое поле, и докуда я не соберу пшеницы, так я чай и золотой потеряю, а в городе оно можно на эти деньги жить и год и два я слышал. Коль продам урожай за стены, тогда и приходи за кобылкой, отдам по честной цене.

— Я даю золотой за двух коней, знаешь хозяина?

— Мелковат ты чтобы шутить этак, насмехается он!

Мужик неуклюже замахнулся. Даскал не двинулся, и показал толстую золотую монету. Рой с мужиком разом ахнули.

— Вот тебе золотой, купи мне двух скаковых лошадей, напои, накорми к утру, и чтобы седла были на месте. Разницу оставь себе.

Благодарный мужик тут же протрезвел и побежал куда-то, а путники пошли искать, где переночевать. Из небольшой таверны вынырнул молодчик, за волосы он тащил какую-то девку, но любезно придержал дверь и пропустил гостей внутрь. Местные уничтожали запасы эля, за стойкой хлопотал абсолютно лысый трактирщик, он ловко перебрасывал кружки на столы к горланящим пьяницам. На деревянном, мокром от эля полу, то и дело кто-то поскальзывался, и таверна гремела внезапным смехом. Подойдя к стойке, Даскал спросил.

— Где можно переночевать? Найдется койка или две, отдохнуть мне и сыну?

— Чужакам мы не рады.

Даскал положил серебряную монету.

— Сегодня ведь праздник, ради Гебы-Матери уж приютите.

— Есть наверху небольшая комнатка, правда там может быть немного пыльно, дано не заглядывал.