Учение Коперника и религия: Из истории борьбы за научную истину в астрономии

Следует иметь в виду, что все это Ла-Галла писал после первых телескопических открытий, ясно показавших, что Луна и планеты являются как бы небесными землями. Но это нас не удивит, если мы примем во внимание, что богослов Гуден еще в 1692 г. отказывался признавать, что планеты подобны земному шару, несмотря на то, что он в парижской обсерватории видел в телескопе планеты и даже сам измерял высоту лунных гор! Вопреки тому, что показывает телескоп, Гуден утверждал: «Я не допускаю ни сходства планет с Землей, ни мысли, что последняя есть планета. Земля сотворена для того, чтобы быть месторождением рода человеческого, а планеты помещены на небе для освещения Земли и для управления течением жизни на поверхности земного шара, как учит священное писание. Следовательно, помещать на светилах что бы то ни было представляется излишним».

Теперь нам надлежит рассмотреть, как этот вопрос ставился во времена Галилея и после него.

2

Еще в 1615 г. Чиамполи (будущий секретарь грамот папского двора при Урбане VIII), один из наиболее просвещенных представителей духовенства, считал нужным предупредить Галилея, с которым находился в дружественных отношениях: «Будьте крайне осторожны в своих словах, потому что, если вы указываете лишь на кое-какое сходство между шарами земным и лунным, то другой перемудрит вас и будет говорить, будто вы утверждаете, что на Луне живут и люди, а затем начнет рассуждать о том, каким образом могли они произойти от Адама, были ли они или нет в Ноевом ковчеге, и примется выдумывать разные нелепости, о которых вы никогда и не помышляли».

Галилей не мог не задумываться над этими чрезвычайно неприятными для церкви вопросами, ибо они ставились ему неоднократно не только врагами, но и друзьями. Например, его восторженный поклонник, выдающийся мыслитель Томазо Кампанелла (1568―1639) под влиянием чтения «Звездного вестника», где изложены телескопические открытия Галилея, обратился из своей темницы (он там провел 27 лет за свое свободомыслие) к Галилею с письмом, в котором довольно четко, но без всяких богословских ухищрений поставлен вопрос об обитаемости планет. В этом письме Кампанелла высказывает мысль, что все планеты населены людьми, которые, может быть, тоже воображают себя находящимися в центре Вселенной. Галилей не ответил на поставленные Кампанеллой вопросы (очевидно, не желая показать свое согласие с Бруно), но он не мог не видеть того, что его телескопические открытия прямо и неуклонно ведут к целому ряду весьма щекотливых для богословов вопросов. Во всяком случае, в одном письме к Галанцони он писал: «Для того, кто не верит в существование многих миров, планеты должны представляться громадной и жалкой пустыней, не имеющей ни животных, ни растений, ни людей, ни городов, ни зданий и наполненной мрачным безмолвием».

Для Галилея планеты не были безмолвными пустынями, лишенными всякой жизни. Говоря о том, что на Луне нет условий обитаемости, свойственных земному шару, он все-таки считал необходимым отметить, что на ней, вероятно, существуют известные жизненные проявления. В своей книге о системах мира Галилей, будучи очень осторожен, говорил, что на Луне отсутствуют «рождения, похожие на земные», и она не населена людьми. К этому он добавил: «но я не понимаю, почему из того, что там не рождаются вещи, похожие на наши, неизбежно следует сделать вывод, что там вообще не происходит никаких изменений и что там не может быть никаких вещей, которые бы изменялись, рождались и распадались, будучи не только отличными от наших, но чрезвычайно далекими от того, что мы можем вообразить, словом, совершенно для нас непостижимыми».[47]

Как видно из этих слов, Галилей хорошо помнил предостережение Чиамполи: он не говорит об обитаемости планет людьми, дабы не рассуждать о том, каким образом эти люди там появились.

Следует иметь в виду, что в раннем средневековье церковь в течение долгого времени боролась также с представлением, что Земля — шар, свободно висящий в мировом («небесном») пространстве. Дело в том, что это представление неизбежно вело к заключению о существовании антиподов — людей, живущих на «противоположной стороне» земного шара. Допущение же антиподов было неприемлемо для церкви, которая считала, что эти люди в виду их оторванности от обитателей нашего полушария не могут быть спасенными от грехов и попасть в царство небесное, так как до них не донеслась проповедь «слова божьего». Ведь антиподы не могли быть потомками первочеловека Адама, а Христос не мог пойти к ним и пострадать вторично для их спасения, ибо для этого необходимо было существование второго рая, второго Адама, второго змея и т. п. Все это рассматривалось как недопустимое противоречие христианскому вероучению, и поэтому до эпохи великих географических открытий существование антиподов, а значит, и шарообразность Земли отвергалась церковными авторитетами.