Учение Никласа Лумана о коммуникации

ского понимания формы, речь у него идет не о единствах, идентичностях, объектах, очертаниях, а о различиях (Differenzen). Под формами, основ-

ная функция которых - позволять различать объекты, следует понимать

не предметные очертания, а «границы, пограничные линии, как обозна-

чения различия, которые позволяют опознать, какая сторона обозначает-

65 Браун Джордж Георг Спенсер – математик. Его основная работа: Brown G. Spencer, Laws of Form, New York, 1972.

43

ся, т.е. на какой стороне формы находится наблюдатель и к какой, соот-

ветственно, нужно обратиться для дальнейших операций».66

В отличие от классического понимания, идущего от Аристотеля, форма у Лумана - не сущность, т.е. некий неизменяемый остаток измене-

ний, и не вещь-субстанция, т.е. то, что вступает в акцидентальные соот-

ношения, а само соотношение, посредством которого система дает знать

о своем существовании, указывая на свою противоположность. Форма

опознается через отношение к другому. Понятием формы Луман стремит-

ся схватить не статичную определенность мира, предметность, а его ди-

намическую взаимоопределенность, определение через взаимоотноше-

ние.67 Если традиционная метафизика в понятии формы выражала стрем-

ление описать воспринимаемую реальность и обрести посредством нее

устойчивые и ясные представления об инвариантности бытия, то замысел

Лумана – дать объяснение процессуальности и операциональности, а не

предметности мира. Его предмет наблюдения – социальные отношения, т.е. отношения смысла, которые не имеют предметности, а состоят из се-

тей реляций и рекурсий, операций и селекций. Самые простые предмет-

ные формы, как и формы действий и понятий, – это, по Луману, на самом

деле сложные конструкты элементарных форм, которые способны только

отличать одно от другого и благодаря этому выстраивать комплексные

структурные инвариантности и идентичности.

В каком-то смысле Луман восстает против классической пармени-

довской аксиомы: «Есть только сущее, и сущее едино». Если в классиче-

ской метафизике абстрактная неизменная сущность предмета - условие

возможности отличия предмета от всего другого, то в интерпретации Лу-

мана отличие становится исходной категорией, в которой только и может

раскрыться сущность. Он мыслит «двоицу» впереди «монады», множество

впереди единства, отличие впереди иденичности, иное впереди тожде-

ства, зло впереди добра, грех перед добродетелью. Не случайно в «кос-

мологии» Лумана дьявол оказывается выше Бога, ибо «влеком импульсом

66 Luhmann N. Einfьhrende Bemerkungen zu einer Theorie symbolisch generalisierter Kommunikationsmedien // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001. C. 60.

67 Следуя этому пониманию, понятие предмета выражает существенное видовое свой-

ство понятия, а установление различия по отношению к другим понятиям.

44

наблюдать Единое». «Дьявол выступает представителем порядка, выстро-

енного на основе различений, и должен их воспроизводить. В Средневе-

ковье он оказывается космологическим адвокатом всего того, что дей-

ствует чересчур хаотично, становится Богом adhoc-кратии».68 Не будет

преувеличением сказать, что таким «дьяволом», способным – не по-

французски эмоционально и постструктуралистски, а по-немецки строго

теоретично - обосновывать многообразие и отклонение, негацию и дезин-

теграцию, стремился выступать в социологии и сам Луман.

Форма – это различение двух сторон, их граница и, таким образом, их единство. Различение обращено к тому, что’ оно различает, к одной

стороне, но в нем одновременно дана иная сторона формы, через отно-

шение к которой происходит различение. При этом ни одна из сторон не

дана для самой себя: она лишь «иная» сторона другой. Противоположен-

ность двух сторон формы создает пространство для осуществления опе-

рации выбора одной альтернативы, совершения перехода от одной сто-

роны к другой. Форма – условие возникновения времени и действия, т.е.

новых координат, в которых должен быть сориентирован любой акт. В

этом смысле форма есть «развернутая во времени автореферентность».

Время возникает здесь как момент, необходимый для актуализации

(пересечения границы) или воздержания от актуализации иной стороны.

Пересечение границы является особым творческим моментом, поскольку, в отличие от тавтологического повторения, отношение к иной стороне

влечет за собой взаимную идентификацию. «Каждое определение, каж-

дое обозначение, каждое узнавание, каждое действие совершается как

операция установления такой формы, которая, подобно грехопадению, производит в мире разрез, вследствие чего возникает некое различие, одновременность и потребность во времени, а предшествующая неопре-

деленность становится более недоступной».69

Близость к Гегелю здесь очевидна: подобно гегелевской диалектике

«бытия и ничто», «бытия и иного», согласно которой, посредством отри-

68 Цит. по: Lehman N. Stenographie// Beobachter: Konvergenz der Erkenntnistheorien?

Muenchen, 1990. C. 132.

69 Luhmann N. Einfьhrende Bemerkungen zu einer Theorie symbolisch generalisierter Kommunikationsmedien // Он же, Aufsдtze und Reden. Stuttgart, 2001. C. 62.

45