Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

Поскольку и послание, и ранняя церковь воспринимались как руководимые Божьим Духом, не было никакой нужды в определенной доктрине о библейской боговдохновенности. Новозаветные Писания естественно возникли в виде выражения веры ранней церкви. Они воспринимались как нечто единое и были особым гарантом поддержания истинного апостольского свидетельства и провозглашения об Иисусе Христе. Живя в боговдохновенном сообществе верующих, авторы Нового Завета не нуждались в восприятии особой боговдохновенности. Скорее всего, они даже понятия не имели о какой-то особой форме «боговдохновенности». Совершенно очевидно, что Бог считался автором (auctor) самих посланий, а не их писателем.

Теория интегрированной библейской боговдохновенности кажется наиболее подходящей в отношении большинства новозаветных произведений. В данном случае присутствуют как аспект действенного содержания в послании, так и авторитетность сообщества верующих. Отдельные авторы новозаветных произведений обладали своим авторитетом в силу их апостольского служения, поскольку они являлись свидетелями авторитетного послания Иисуса Христа и были членами сообщества верующих, в котором они открыто приняли на себя обязанность описать то, во что верили первые христиане. Раннюю Церковь можно рассматривать как один из важнейших факторов, которые содействовали образованию тех авторитетных традиций, благодаря которым возникли четыре Евангелия. Непосредственная инструментальная боговдохновенность кажется некоторым исключением в Новом Завете; однако, весьма четко представлена в откровении от Иоанна.

Впрочем, вопрос о боговдохновенности еще не был чем-то проблематичным в Новом Завете. В Новом Завете нет каких-либо описаний того, каким образом следует считать его боговдохновенной книгой. Есть только лишь одно упоминание о библейской боговдохновенности в Новом Завете. Делая ссылку на Ветхий Завет во Втором послании к Тимофею (3:16), Павел говорит: «Все Писание богодухновенно». Проблематика библейской боговдохновенности возникает в христианстве в более поздний период, когда апологетам христианского мира пришлось отстаивать позиции церкви и веры. Таким образом, проблематика боговдохновенности имеет отношение к более позднему периоду церкви, когда стали рассуждать о возникновении Писаний. Однако даже тогда этот вопрос очень часто рассматривался как категория пророчества.

2.2. Возникновение непосредственной инструментальной теории библейской боговдохновенности

Иустин Мученик (умер около 165 г.) был первым, кто в целях апологетики сформулировал некое подобие теории боговдохновенности. В соответствии с его учением, пророк подобен пассивному музыкальному инструменту, на котором играет Святой Дух. Иустину было очень важно оправдать божественное происхождение Писания, а следовательно, и его непогрешимый характер перед представителями надменного языческого мира. Таким образом, он был первым христианским богословом, который ввел понятие о направленной инструментальной библейской боговдохновенности.

Теория непосредственной инструментальной боговдохновенности возникла в богословской школе Александрии. В ее основе лежали греческое аллегорическое толкование Гомера и аллегорическое эллинистическо-иудейское толкование Ветхого Завета Филоном. Дух аллегории, превалирующий в Александрии третьего столетия, изменил направление в богословии, оторвав его от конкретного исторического понимания Писания и подчеркнув духовное, сверхъестественное восприятие Библии. Таким образом, появилась идея «святого послания».

Согласно учению Оригена (ум. в 254 г.), пророки, апостолы и евангелисты были вдохновенными «совершенными и единодушными орудиями (органами) Бога». Боговдохновенность этих людей произошла благодаря божественному озарению. Ориген рассуждал об экстатической концепции библейской боговдохновенности. Он также очень близко подошел к идее экстатической диктовки.

Поэтому людям, которые убеждены, что священные книги — это не сочинения людей, но что они вдохновением Святого Духа по воле Отца всех вещей через Иисуса Христа были написаны и к нам пришли, надо показать пути, кажущиеся нам правильными.[14]

В рассуждениях Оригена было заложено семя устной формы боговдохновенности. Бог открывается через сверхъестественные проявления, и даже в тех словах Писания, которые содержат вполне конкретное значение, содержится откровение.

божественная мудрость достигла всякого богодухновенного писания вплоть до случайной буквы.[15]