Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности

Таким же образом, апостолы относятся к пророкам, потому, что они также получили «божественное учение» от Самого Христа. Лютер проводит прямое различие между апостолами, которые видели Спасителя лично, и теми, кто является учениками апостолов (в Новом Завете только Мария обладает непосредственной инспирацией, которую можно сравнить с апостольской):

Четыре рода апостолов выводит… божественный Иероним: первый, который ни от людей, ни через человека, но через Иисуса Христа и Бога Отца, как некогда пророки и все апостолы, второй, который от Бога же, но через человека, как ученики апостолов и те, кто законно следуют за апостолами до границы мира, как епископы и священники.[64]

У пророков существует прямая связь с Духом Божьим: «Бог начертал в их сердцах и сделал их пророками». Они подвергаются «самому близкому виду инспирации» при общении с Богом. Вследствие их богодухновенности «Святой Дух наполняет их». По этой причине пророки находятся за рамками общепринятых правил. Они особым образом являются «друзьями Бога» (amici Dei), с которыми Он общается напрямую, «лицом к лицу» (de ore ad os). Именно поэтому доктрина и послание, которые они получают от Бога, обладают авторитетом и непогрешимостью. Авраам и Моисей были именно теми, кто имел такие особые взаимоотношения с Богом в Ветхом Завете.

Эта тема очень часто встречается в произведении Лютера — комментариях к книге Бытия:

Подобно тому, однако, как сны и видения также и Сатана представляет, так третья степень откровения совершенно безошибочна, когда Бог говорит с Моисеем лицом к лицу и добавляет Святой Дух, чтобы он вонзил слово в сердце и укрепил душу Когда Авраам слышит обещание о благословенном семени, то, потому что одновременно получает откровение Святого Духа, не только о плотском семени и плотском благословении он разумеет его, но в душе его рождается новый свет об отпущении грехов. Следовательно, этот род откровения, когда Бог говорит лицом к лицу и освещает души лучами своего Духа, гораздо определеннее снов и видений.[65]

При встречи с Авраамом, Бог беседует с ним как с другом. Сам же Авраам переживает «неописуемый внутренний восторг».

Ведь Бог беседует с Авраамом не иначе, чем друг беседует с хорошим знакомым и с другом…. Бог является и говорит с ним по-свойски так, что в том созерцании Авраам, бодрствуя, целиком восхищается вне себя.[66]

В дальнейшем Лютер уделяет особое внимание направленной природе пророческой инспирации, когда рассуждает о том, что пророки говорят о тех «знамениях, которые для остальных невидимы». Пророки не просто дают толкование вещам и событиям, а предполагают, каковы будут последствия. Лютер также исключал из практики пророчества любой элемент провозглашения Слова Божьего, поскольку это дело «мудрых», то есть учеников пророков.

Рассуждая о прямом воздействии Самого Бога, Лютер очень часто использовал термин экстаз. С его точки зрения, экстатическое состояние обладает естественной природой и является общим человеческим феноменом, который может быть использован в момент божественного откровения. Позитивное экстатическое состояние предполагает переживание восхищения от естественного сознательного состояния до состояния полного покоя. После такого рода переживаний пророк ощущает, что он где-то побывал, но не помнит, где.

В состоянии экстаза пророк осознанно приобретает информацию, которая изначально кажется ему сном, однако, пробудившись, он воспринимает ее как реальность (res vera). Сон тает и превращается в действительную речь Бога. Именно в этом и заключается отличие экстатического prophetia per se от видений и снов. По мнению Лютера, обетование, данное Аврааму, и освобождение апостола Петра из тюрьмы являются примерами такого экстатического состояния.