Учение о сущности

3. Закон есть, таким образом, существенное явление; он есть рефлексия последнего в себя в его (явления) положении, тожественное содержание себя и несущественного осуществления. Но, во-первых, это тожество закона с его осуществлением есть лишь непосредственное простое тожество, и закон безразличен к своему осуществлению; явление имеет еще иное содержание кроме содержания закона. Первое содержание, правда, несущественно и есть возврат в последнее; но для закона оно первое и не положено этим вторым содержанием; поэтому, как содержание, первое внешним образом связано с законом. Явление есть множество ближайших определений, принадлежащих этому или конкретному и не содержащихся в законе, но определенных через некоторое другое. Во-вторых, то, что явление содержит в себе различного от закона, определило себя, как нечто положительное, или как некоторое другое содержание; но оно есть существенно нечто отрицательное; оно есть присущие явлению форма и ее движение, как таковое. Царство законов есть покоящееся содержание явления; явление же есть то же самое содержание, но представляющееся в беспокойной смене и как рефлексия в другое. Явление есть закон, как отрицательное совершенно изменчивое осуществление, движение перехода в противоположное, снятие себя и возврат в единство. Этой стороны беспокойной формы или отрицательности нет в законе; поэтому явление есть относительно закона полнота, ибо оно содержит в себе закон и еще более – именно момент самодвижущейся формы. Этот недостаток присущ, в-третьих, закону так, что содержание _{95}закона есть прежде всего лишь нечто различное и тем самым безразличное к себе; поэтому взаимное тожество его сторон есть лишь непосредственное и потому внутреннее или еще не необходимое. В законе соединены, как существенные, два определения содержания (напр., в законе падения тел величины пространства и времени: пройденные пространства относятся между собою, как квадраты протекших времен); они суть как соединенные; это отношение есть лишь непосредственное. Поэтому оно есть также лишь нечто положенное, так как вообще в явлении непосредственное получает значение положения. Существенное единство обеих сторон закона было бы их отрицательностью, состоящею в том, что одна в ней самой содержала бы другую; но это существенное единство еще не выступает в законе (так в понятии пройденного в падении пространства не содержится того, что ему соответствует, именно квадрат времени. Так как падение есть чувственно воспринимаемое движение, то оно есть отношение времени и пространства; но, во-первых, в самом определении времени – т.е. как время взято по его представлению – не дано, что оно относится к пространству, и, наоборот; говорится, что время можно вполне удобно представлять себе без пространства и пространство – без времени; одно привходит, таким образом, к другому внешним образом, каковое внешнее отношение и есть движение. Во-вторых, безразлично и ближайшее определение, какую величину имеет в движении отношение между пространством и временем. Закон этого отношения познается из опыта, и постольку он есть лишь непосредственный; для познания требуется еще некоторое доказательство, т.е. опосредование того, что закон не только имеет место, но и необходим; самый закон, как таковой, не содержит в себе этого доказательства и своей объективной необходимости). Поэтому закон есть лишь положительная существенность явления, а не отрицательная, по которой определения содержания суть моменты формы и, как таковые, переходят в свое другое и в них самих суть равным образом не они, а их другое. Таким образом, хотя в законе положение одной его стороны есть положение другой, но ее содержание безразлично к этому отношению, оно не содержит в нем самом этого положения. Поэтому закон есть, правда, существенная форма, но еще не есть рефлектированная в ее сторонах, как содержание, реальная форма.

В. Являющийся и сущий в себе мир