Учение о сущности

1. Осуществленный мир спокойно повышается до некоторого царства законов; уничтоженное содержание многообразного существования этого мира имеет свою устойчивость в некотором другом; поэтому его устойчивость есть его разложение. Но в этом другом являющееся также совпадает с самим собою; таким образом, явление в своем превращении есть также сохранение, и его положение есть закон. Закон есть это простое тожество себе _{96}явления, поэтому основа, а не основание последнего; ибо он есть не отрицательное единство явления, но, как его простое тожество, непосредственное, поскольку оно есть отвлеченное единство, наряду с которым поэтому имеет место также и другое содержание явления. Содержание есть это, связано внутри себя или имеет свою отрицательную рефлексию внутри самого себя. Оно рефлектировано в нечто другое; это другое само есть осуществление явления; являющиеся вещи имеют свои основания и условия в других являющихся вещах.

Но в действительности закон есть также другое явления, как такового, и отрицательная рефлексия последнего, как бы в его другом. Содержание явления, различное от содержания закона, есть осуществленное, имеющее свою отрицательность своим основанием или рефлектированное в свое небытие. Но это другое, которое есть также осуществленное, есть равным образом такое же рефлектированное в свое небытие; оно есть, таким образом, то же самое, и являющееся в действительности рефлектировано тут не в другое, а в себя; именно эта рефлексия положения в себя и есть закон. Но как являющееся, он по существу рефлектирован в свое небытие, и его тожество сама есть по существу также его отрицательность и его другое. Рефлексия в себя явления, закон, есть, таким образом, также не только тожественная основа явления, но имеет в нем (законе) свою противоположность, и закон есть отрицательное единство явления.

Тем самым определение закона в нем самом изменяется. Ближайшим образом он есть лишь различное содержание и формальная рефлексия в себя положения, так что положение одной его стороны есть положение и другой. Но так как оно есть также отрицательная рефлексия в себя, то обе его стороны относятся одна к другой не только, как различные, но и как отрицательные. Или иначе, если рассматривать закон только для себя, то стороны его содержания взаимно безразличны; но равным образом они сняты через свое тожество, стало быть, устойчивость каждой из них есть неустойчивость ее самой. Это положение одной из них в другой есть их отрицательное единство, и каждая из них есть не только положение себя, но и также другой, или каждая сама есть это отрицательное единство. То положительное тожество, которое они имеют в законе, как таковом, есть лишь их внутреннее единство, требующее доказательства и опосредования, так как это отрицательное единство еще не положено в них. Но поскольку различные стороны закона теперь определены, как различные в их отрицательном единстве или как такие, из коих каждая содержит свое другое в себе самой и вместе с тем, как самостоятельное, отталкивает от себя это свое инобытие, то тожество закона есть теперь также положенное и реальное.

Таким образом, закон тем самым приобрел также недостававший момент отрицательной формы своих сторон, момент, который ранее того принадлежал еще явлению; тем самым осуществление вполне возвратилось в себя и рефлектировало себя в свое абсолютное сущее в себе и для себя инобытие; то, что было ранее законом, есть поэтому уже не одна из сто_{97}рон целого, другою стороною которого было явление, как таковое, но само есть целое. Оно есть существенная полнота явления, так что хотя оно и содержит в себе также и присущий еще ему момент несущественности, но как несущественность рефлектированную, сущую в себе, т.е. как существенную отрицательность. Закон определен вообще, как непосредственное содержание, отличенное от других законов, и их существует неопределенное множество. Но так как он имеет существенную отрицательность лишь в нем самом, то он уже не содержит в себе такого лишь безразличного, случайного определения содержания, а содержание его есть вообще всякая определенность в существенном, сделавшем себя полнотою отношения. Таким образом, рефлектированное в себя явление есть теперь некоторый мир, который возвышается над являющимся миром, как сущий в себе и для себя.